Дхундхар

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Джайпур (княжество)»)
Перейти к: навигация, поиск
Дхундхар
धूंधार
XI век — 1949 год



Флаг Герб

Территория Дхундхара ка карте Раджастхана
Столица Дауса, Амбер, Джайпур
Язык(и) Дхундари
Религия Индуизм
Форма правления Монархия
Династия Качваха
К:Исчезли в 1949 году

Дхундхар (хинди धूंधार) — раджпутское княжество (раджанат) на северо-западе Индии, существовавшее на территории нынешнего штата Раджастхан с XI века по 1949 год. Ядром княжества была область Дхундхар на территории нынешнего округа Джайпур. После основания в 1727 году махараджей Савай Джай Сингхом II новой столицы княжества, города Джайпур, княжество Дхундхар стали чаще именовать княжеством Джайпур. В 1949 году княжество было включёно в состав штата Большой Раджастхан.





История княжества

Княжество с самого своего появления в XXI веке управлялось раджпутским кланом Каччава.

В начале XVI века столицей княжества стал город Амбер, главная крепость которого была построена ещё в XII веке.

При радже Бхармале (Бихар Мале) (1548—1574) Дхундхар достиг настоящего расцвета. В 1562 году Бхармал отдал свою дочь в жёны падишаху Индии Акбару (она получила имя Мариам уз-Замани и стала матерью падишаха Джахангира). Брат Мариам уз-Замани раджа Бхагвант Дас (1574—1589) стал одним из самых могущественных вельмож Акбара. Следующий раджа Дхундхара Ман Сингх I (1589—1614), возглавлял могольскую армию и одержал множество побед, в том числе и над раджпутами. Он был назначен губернатором всех восточно-индийских провинций и получил от Акбара титул Мирза Раджа (то есть был приравнен к могольскому принцу крови). Блестящую карьеру при могольском дворе сделал Раджа Джай Сингх I (1622—1667), высокообразованный, знавший четыре языка аристократ, служивший с 16-и лет у Джахангира, Шах-Джахана и особенно у Аурангзеба, которому он помог победить брата-соперника — Дара Шукоха, и расправиться с Шиваджи. Правда, перед тем, у падишаха Джахангира он на некоторое время впал в немилость из-за того, что построил в Амбере роскошные дворцы Джай Мандир и Сукх Нивас, ничем не уступавшие могольским постройкам в Агре и Фатехпур Сикри. Зато Шах-Джахан, восхищавшийся раджпутами, поручил ему управление всеми территориями Деккана. Крупным государственным деятелем был Савай Джай Сингх II (1700—1743), служивший у падишаха Аурангзеба, от которого получил прозвище «Саваи» — «один с четвертью», так как падишах Аурангзеб предрекал, что он на четверть превосходит своих предшественников; после этого все его наследники стали прибавлять почётный титул «Саваи» к своему имени. Он создал план нового города в соответствии с правилами регулярной застройки, и за 8 лет с помощью бенгальского архитектора Видьяхара Чакраварти построил его и сделал своей столицей. Этим городом стал названный в его честь Джайпур. Впоследствии так стали называть всё княжество. Саваи Джай Сингх, кроме того, построил обсерваторию и прославился как выдающийся индийский астроном. Будучи умным и умелым политиком, он успешно сохранял своё княжество независимым в трудные времена упадка и распада империи моголов. В 20-х годах XVIII века годах Савай Джай Сингх II руководил подавлением антимогольского восстания джатов под предводительством Чураманы. Ему удалось перетянуть на свою сторону несколько джатских предводителей, в том числе брата Чураманы Бадан Сингха. Это дало Джай Сингху возможность взять важную крепость джатов Тун. В результате давления со стороны войск Джай Сингха II Чурамана покончил с собой.

С 1818 года княжество Джайпур стало британским протекторатом и даже во время восстания сипаев (1857 год) пользовалось большими привилегиями, сохраняя верность Великобритании.

Раджи Дхундхара

Махараджи Дхундхара (Джайпура)

2 июня 1723 года могольский падишах Мухаммад Шах даровал Джай Сингху II титулы Радж Раджешвар, Шри Раджадхирадж и Махараджа Савай.

Источники

  • История Востока. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI—XVIII вв. (главная редколлегия под председательством Р.Б.Рыбакова). — Москва: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. — С. 464, 466. — (Научное издание). — ISBN 5-02-018102-1.
  • [dsal.uchicago.edu/reference/gazetteer/pager.html?objectid=DS405.1.I34_V13_388.gif The Imperial Gazetteer of India. Volume 13. Oxford: Clarendon Press, 1908. С. 382-399]

Напишите отзыв о статье "Дхундхар"

Отрывок, характеризующий Дхундхар

– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.