Джаквинто, Коррадо
Поделись знанием:
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
| Коррадо Джаквинто | |
| итал. Corrado Giaquinto | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: |
Италия |
| Жанр: |
живопись |
| Учёба: |
Саверио Порта;</br>Франческо Солимена |
 Работы на Викискладе | |
Коррадо Джаквинто (итал. Corrado Giaquinto; 18 февраля 1703, Мольфетта — 1766, Неаполь) — итальянский художник эпохи рококо.
Жизнь и творчество
Родители Джанквинто готовили его для карьеры духовного лица, однако он сумел настоять на своём выборе стать художником. Первые уроки живописи брал у местного, мольфеттского мастера Саверио Порта. В 1719—1723 продолжил обучение в Неаполе, в мастерской Франческо Солимена, вместе с рядом других известных затем живописцев (например, Джузеппе Бонито).
В 1733—1739 жил и работал в Турине. В период между 1723 и 1753 неоднократно бывал в Риме, в 1753—1761 работал в Мадриде. В 1762 вернулся в Неаполь.
Среди наиболее успешных работ К. Джаквинто следует назвать:
- 1742: Отдых на пути в Египет
- 1744: Коварная змея
- 1750: Дьявол перед Господом
- 1750: Святой Дух
- 1750: Рождество Марии
- 1750: Зима
- 1755: Святые во славе
- 1760: Мир и Справедливость.
Галерея
- Giaquinto, Corrado - Tobias and the Angel - c. 1740.jpg
Товия и ангел (ок. 1740)
- Corrado Giaquinto - St Margaret Mary Alacoque Contemplating the Sacred Heart of Jesus - WGA8959.jpg
Св. Маргарита перед священным Сердцем Христовым
- Corrado Giaquinto - Venus Presenting Arms to Aeneas - WGA08968.jpg
Венера рассматривает оружие Энея
- Giaquinto, Corrado - The Birth of the Sun and the Triumph of Bacchus - 1762.jpg
Рождение Солнца и триумф Бахуса (1762)
- Corrado Giaquinto - Rest on the Flight into Egypt - WGA8960.jpg
Отдых на пути в Египет (1742)
- Satan before the Lord.jpg
Дьявол перед Господом
- Corrado Giaquinto - Adoration of the Magi - WGA8958.jpg
Поклонение волхвов (ок. 1725)
- 2029 Painting 500.jpg
Полотно К. Джаквинто на почтовой марке Венгрии
Напишите отзыв о статье "Джаквинто, Коррадо"
Литература
- Maria Teresa Caracciolo, Corrado Giaquinto et Nicola Lapiccola: un échange d'idées et une complicité d'académiciens in Mélanges en hommage à Pierre Rosenberg: peintures et dessins en France et en Italie, XVIIe - XVIIIe siècles a cura di Anna Cavina e Jean-Pierre Cuzin, pp. 138-144, Parigi 2001
- Mario Alberto Pavone, Dall'allievo al maestro: aggiunte a Giaquinto e Solimena in «Kronos» n. 4, pp. 49-64, 2002
- Luciano Arcangeli, Un miracolo di san Filippo Neri: Giaquinto e la storia sacra in «Les cahiers d'histoire de l'art» n. 1, pp. 105-108, 2003
- Intorno a Corrado Giaquinto: acquisizioni, donazioni, restauri 1993 - 2004 catalogo della mostra a cura di Clara Gelao, Bari 2004
Отрывок, характеризующий Джаквинто, Коррадо
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
