Джаккони, Риккардо

Риккардо Джаккони
Riccardo Giacconi
Дата рождения:	6 октября 1931(1931-10-06) (92 года)
Место рождения:	Генуя, Италия
Страна:	Италия, США
Научная сфера:	физика
Награды и премии:	Премия Вольфа (физика, 1987) Нобелевская премия по физике (2002) Национальная научная медаль США (2003)

Риккардо Джаккони (итал. Riccardo Giacconi; род. 6 октября 1931, Генуя, Италия) — американский физик итальянского происхождения, лауреат Нобелевской премии по физике в 2002 г. Получил половину премии «за создание рентгеновской астрономии и изобретение рентгеновского телескопа». Вторую половину премии получили Раймонд Дэвис и Масатоси Косиба «за создание нейтринной астрономии».

Биография

Риккардо Джаккони родился в семье Антонио Джаккони — владельца небольшой фирмы и его жены Эльзы Канни Джаккони — учительницы физики и математики. Когда Риккардо Джаккони было восемь лет, его родители развелись, и он стал жить со своей матерью в Милане. После защиты диссертации в 1954 г. в Миланском университете, он получил там место ассистента профессора физики. В 1956 г. перешёл работать в университет штата Индиана в Блумингтоне и в 1958 г. в Принстонский университет. С 1959 года работал в Американской корпорации по науке и технике (АКНТ) в Кембридже — компании, созданной Бруно Росси с целью проводить исследования на государственные средства. В 1966 г. был принят в совет директоров фирмы и с 1969 г. стал вице-президентом.

В 1973 г. перешёл на работу заместителя директора в отделение астрофизики высоких энергий Гарвард-Смитсоновского астрофизического центра в Кембридже. С 1981 г. работает директором научного института космических телескопов и профессором университета Джонса Хопкинса в Балтиморе. С 1991 г. по 1999 г. был профессором физики и астрономии в Милане. С 1993 г. по 1999 г. был генеральным директором Европейской южной обсерватории в Гархинге под Мюнхеном. В 1999 г. возвратился в США и с тех пор является президентом Объединённых университетов Вашингтона и профессором-исследователем в университете имени Джонса Хопкинса в Балтиморе.

Риккардо Джаккони женат на Мирелле Джаккони, которую он знал со школьной скамьи и которая работала в МТИ переводчицей. У них две дочери — Джина и Анна.

Достижения

Работа Джаккони до 1959 г. характеризовалась серией неудач. По его собственным словам он получил в фирме АКНТ новый старт и годы работы в этой корпорации были самыми продуктивными в его жизни. С 1959 г. по 1962 г. он участвовал в разработке нагрузки 23-х исследовательских ракет, шести спутников и одного полёта на самолёте.

12-го июня 1962 г. стартовала высотная исследовательская ракета Aerobee с рентгеновским детектором на борту. Целью ставилось фотографирование Луны в рентгеновском диапазоне. Хотя эта цель не была достигнута — сегодня известно, что интенсивность излучения была недостаточной для чувствительности тогдашних детекторов — но вместо этого удалось обнаружить яркий объект в созвездии Скорпиона — Скорпион X-1. Следующим проектом Джаккони стал рентгеновский спутник Uhuru, который был запущен в 1970 г. и при помощи которого впервые была произведена полная съёмка неба в рентгеновском диапазоне. В диапазоне от 2 до 6 кЭв были найдены 339 объектов. Следующим спутниковым проектом стала обсерватория имени Эйнштейна, запущенная 12 ноября 1978 г.

С 1981 г. по 1993 г. Джаккони был ответственен за разработку и строительство орбитального телескопа Хаббл.

В разработке следующего рентгеновского спутника ROSAT, Джаккони не участвовал, однако он внёс существенный вклад в него за счёт привлечения в проект американских средств, среди прочего бесплатный запуск. Такая активность была очень полезной, так как немецкое министерство по развитию исследований и технологий ставило в то время широкое международное сотрудничество в качестве одного из условий финансовой поддержки проектов.

За свои заслуги в области рентгеновской астрономии, прежде всего за открытие источника Скорпион X-1, Джаккони был награждён в 2002 г. Нобелевской премией по физике.

Награды

• Стипендиат Фулбрайта, 1956—1958
• Премия Хелены Уорнер, Американское астрономическое общество, 1966
• Приз Комо, Итальянское физическое общество, 1967
• Премия Рентгена в астрофизике, Физическо-медицинское общество Вюрцбурга, 1971
• Медаль NASA за выдающиеся научные достижения, 1971
• Награда NASA за выдающиеся общественные заслуги, 1972
• Премия памяти Рихтмайера, 1975
• Медаль NASA за выдающиеся научные достижения, 1980
• Медаль Эллиота Крессона, Институт Франклина, Филадельфия, 1980
• Золотая медаль им. Кэтрин Брюс, Тихоокеанское астрономическое общество, 1981
• Премия Дэнни Хайнемана по астрофизике, Американское астрономическое общество/Американский институт физики, 1981
• Премия Генри Норриса Рассела, Американское астрономическое общество, 1981
• Золотая медаль Королевского астрономического общества, 1982
• Награда им. Кресси Моррисона по естественным наукам, Нью-Йоркская академия наук, 1982
• Премия Вольфа по физике, 1987
• Премия Марселя Гроссмана, 2000
• Нобелевская премия по физике, 2002
• Национальная научная медаль США, 2003
• Медаль Карла Шварцшильда Немецкого астрономического общества, 2004

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/physics/laureates/2002/ Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)
• [ufn.ru/ru/articles/2004/4/i/ Р. Джиаккони. «У истоков рентгеновской астрономии». Нобелевская лекция]. // Успехи физических наук, том 174, выпуск 4, апрель 2004

Отрывок, характеризующий Джаккони, Риккардо

– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.