Джалил Мамедгулузаде (станция метро)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 40°23′33″ с. ш. 49°49′43″ в. д. / 40.3925797° с. ш. 49.8287018° в. д. / 40.3925797; 49.8287018 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.3925797&mlon=49.8287018&zoom=15 (O)] (Я)
«Джалил Мамедгулузаде»
Cəlil Məmmədquluzadə
Фиолетовая линия
Бакинский метрополитен
Дата открытия:

неизвестно

Проектное название:

Джалил Мамедгулузаде, Спорткомплекс, В4

Район:

Насиминский

Тип:

подземная

Количество платформ:

1

Тип платформы:

Островная

Выход к улицам:

ул. Джалила Маммедгулузаде, Спортивно-концертный комплекс имени Гейдара Алиева

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Джалил Мамедгулузаде - строящаяся станция третьей (Фиолетовой) линии Бакинского метрополитена.




Строительство

Подготовка к строительству станций В3 и В4 началось ещё в 2012 году, когда было перекрыто движение на улицах Джейхуна Селимова и Джалила Мамедгулузаде для каждой станции соответственно[1]. В последующие 4 года прокладывались туннели от станции «Мемар Аджеми-2». В январе 2016 года тоннелепрокладчик дошёл до строящейся станции В4[2]. По словам пресс-секретаря Бакинского метрополитена, точно не известно, когда будет готова станция В4[3].

См. также

Напишите отзыв о статье "Джалил Мамедгулузаде (станция метро)"

Примечания

  1. [www.1news.az/society/20121207095333836.html На дорогах Баку сложилась тяжелая ситуация] (ru-RU). Проверено 4 августа 2016.
  2. [abc.az/news_14_01_2016_93480.html Скорость бурения туннелей «Бакинского метрополитена» выросла в 6 раз]. Проверено 4 августа 2016.
  3. [news.day.az/society/772600.html Какие еще станции метро ждут октрытия в Баку – ПОДРОБНОСТИ] (ru-RU). Day.Az (22 апреля 2016). Проверено 4 августа 2016.

Отрывок, характеризующий Джалил Мамедгулузаде (станция метро)




Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.