Кабардино-Балкарский джамаат

Кабарди́но-Балка́рский Джамаа́т (Джамаат Кабардино-Балкарии, Джамаат КБР) — сообщество (община) верующих мусульман-фундаменталистов, функционировавшее в Кабардино-Балкарской Республике (КБР) со второй половины 1990-х до середины 2000-х годов.

Был создан и возглавлен в 1998 году нальчиковским имамом Мусой (Артуром) Мукожевым, его заместителем тогда же стал Анзор Астемиров. Потерпел крах после нападения на Нальчик 13 октября 2005 года.

История

В 1993 году в КБР молодёжью был основан Исламский центр Кабардино-Балкарии (ИЦКБ), руководить которым в 1994 году Духовное управление мусульман (ДУМ) КБР, представляющее официальное мусульманское духовенство, назначило М. Мукожева — имам-хатыба мечети в микрорайоне Нальчика Вольный аул с 1997 года, быстро ставшего популярным среди прихожан и в короткий час построившего централизованную разветвлённую сеть групп мусульман. В 1998 году на основе ИЦКБ им был создан Кабардино-балкарский джамаат, во главе которого он стал, а его заместителем — А. Астемиров. Однако со временем джамаат перешёл в оппозицию к ДУМ КБР и властям. Начиная с 2000 года имя его главы неоднократно фигурировало в уголовных делах связанных с религиозным экстремизмом. В августе 2000 года Главным управлением Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе против него было возбуждено уголовное дело за пособничество незаконным вооруженным формированиям, в постановлении отмечалось, что им в 1999 г. создана исламистская группа, действия которой были направлены на оказание помощи Хаттабу и Басаеву. В 2001 году Мукожев и Астемиров были задержаны по подозрению в причастности к террористическим актам совершённым на территории Ставропольского края и Карачаево-Черкесии (см.), они провели три месяца в следственном изоляторе «Белый лебедь» Пятигорска, однако затем «за недоказанностью» были освобождены. Утверждают, что первоначально Мукожев и Астемиров не были радикально настроенными.

В начале 2001 года от джамаата откололась часть во главе с братьями Асланом и Русланом Беккаевыми. Совместно с лидером карачаевского джамаата Салпагаровым они на лето того же года готовили вооружённое исламистское восстание в КБР и Карачаево-Черкесии, которое оказалось сорванным из-за серии арестов. Братья Беккаевы и большая часть карачаевцев и балкарцев сумела тогда уйти в Грузию и присоединиться к отряду Руслана Гелаева в Панкисском ущелье.

В 2002 году в Нальчике Русланом Нахушевым была создана общественная организация Институт исламских исследований, который он возглавил, а Мукожев и Астемиров стали его заместителями. Отмечалась близость этого института к джамаату.

Во второй половине 2003 года против мусульман начались активные притеснения со стороны властей — массовые обыски, задержания — в связи с тем, что на территории республики длительное время практически открыто находился Басаев. Мукожев в 2003—2004 годах выступал с заявлениями, что с трудом удерживает джамаат от вооружённого выступления в ответ. В 2004 году его мечеть в Нальчике была закрыта и в том же году сам он перешёл на нелегальное положение.

14 декабря 2004 года в Нальчике под руководством Астемирова и И. Горчханова было совершено вооружённое нападение на управление Государственного комитета по контролю за незаконным оборотом наркотиков, тогда Горчхановым были убиты четверо полицейских, боевики захватили более 250 единиц оружия. Как отмечают, после этого в общине произошел раскол, часть членов поддержала Астемирова, однако Мукожев выступил против, но некоторое время спустя поддержал силовые акции.

По данным правоохранительных органов, в 2005 году отделения джамаата существовали практически во всех районах республики, объединяя до 10 тысяч человек.

В октябре 2005 г. Астемиров и Горчханов руководили нападением двух сотен боевиков на Нальчик, неуспех которого послужил крахом джамаата.

Джамаат «Ярмук»

Образование его относят к 2002 году — десятком жителей Кабардино-Балкарии (в их числе Адамей Джаппуев) во главе с Муслимом Атаевым, ранее подчинявшихся Руслану Гелаеву. Костяк джамаата составляли уроженцы села Кенделен Эльбрусского района Кабардино-Балкарии, откуда был родом Атаев. Первое столкновение с боевиками джамаата относят к бою 18 августа 2004 года в Чегемском районе республики, когда их группировка численностью в несколько десятков бойцов попала в окружение, из которого сумела вырваться. После спецоперации в Нальчике в январе 2005 года когда был убит лидер джамаата М. Атаев, «Ярмук» был объявлен практически полностью уничтоженным. С 2005 года входил в состав Кабардино-Балкарского сектора Кавказского фронта. Лидеры джамаата КБР утверждали, что не связаны с «Ярмуком», в УБОП же его считали их боевым звеном.

Объединенный вилайят Кабарды, Балкарии и Карачая Имарата Кавказ

В феврале 2011 года боевики фактически сорвали курортный сезон в поселках Приэльбрусья, совершив ряд терактов, подорвав канатную дорогу в Эльбрусском районе и расстреляв там же спустя несколько дней группу туристов из Москвы — в ряде районов КБР был введён режим контртеррористической операции, действовавший вплоть до ноября, когда глава республиканского Следственного комитета Валерий Устов заявил, что указанные теракты фактически раскрыты, часть причастных к ним уничтожена в ходе спецопераций, а часть находится в розыске. По словам Устова, криминогенная обстановка в республике остается сложной, на предложение властей боевикам сдаться не явился ни один человек, местные жители не выдают боевиков даже за обещанную награду до 2 млн рублей. Как отмечается, Объединенный вилайят Кабарды и Карачая находится на «самофинансировании» — им обложены под угрозой расправы «налогом на джихад» местные предприниматели.

Несмотря на активизацию подполья в 2010-2012 годах и совершениe ряда резонансных терактов, действия правоохранительных органов республики дали свои результаты. Успешные спецоперации против боевиков и ликвидации главарей привели к постоянному снижению террористической активности в последующие годы. Результатом стало то, что в 2016 году МВД Кабардино-Балкарии объявило, что на территории республики боевиков больше нет.

Лидеры

• Муслим Атаев (Сейфуллах) (убит 27 января 2005),
• Рустам Беканов (Сейфуллах) (убит 29 апреля 2005),
• Артур Мукожев (Муса) (убит 11 мая 2009 года),
• Адамей Джаппуев (Абу-Джана) (убит 21 июня 2009 года),
• Анзор Астемиров (Сейфуллах) (убит 24 марта 2010 года),
• Аскер Джаппуев (Абдуллах) (убит 29 апреля 2011 года),
• Алим Занкишиев (Убайдуллах) (убит 27 марта 2012 года)
• Тимур Татчаев (Хамза) (убит 25 июня 2012 года),,.
• Руслан Батырбеков (Хамза) (убит 20 сентября 2012 года),,
• Хасанби Факов (Абу Хасан) (убит 7 августа 2013 года),,
• Тенгиз Гукетлов (Тенгиз) (убит 14 марта 2014 года),
• Астемир Берхамов (Аль Бара) (убит 23 мая 2014 года),
• Залим Шебзухов (Салим) (убит в Санкт-Петербурге 17 августа 2016 года)

Ссылки

• [www.memo.ru/2008/10/09/0910081.htm Кабардино-Балкария: На пути к катастрофе] memo.ru

Отрывок, характеризующий Кабардино-Балкарский джамаат

Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.