Карачаевский джамаат

«Карачаевский джамаат» (иногда упоминается как «Мусульманское общество № 3») — карачаевская террористическая группировка ваххабитского толка, действовавшая в России. На счету членов группировки взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске в 1999 году (232 погибших), 2 теракта в московском метро в 2004 году (52 погибших, 300 раненых), теракты в Краснодаре (3 погибших, 20 раненых), Воронеже (1 погибший, 6 раненых), Ставропольском крае, Ростовской области. Группировка была уничтожена в начале 2003 года.

История

Карачаевский джамаат основан в 1995 году. Проповедовал идеи ваххабизма, создав филиалы в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Вначале «Обществом» руководил пожилой имам Адам Семёнов, но потом он перестал устраивать молодых прихожан.

В мае 2002 года газета «Известия» назвала основателем Карачаево-Черкесского джамаата Рамазана Борлакова. Являясь имамом одной из местных мечетей, в середине 1990-х годов он побывал сразу в нескольких арабских странах, где нашёл спонсоров для открытия на родине, в городе Учкекене, собственного медресе: «Постепенно проповеди становились агрессивнее. Все чаще сам Борлаков повторял, что мусульман в России притесняют, что мусульманам нужно объединяться и что жить надо по шариатским, а не по светским законам. Что официальная организация — Духовное Управление Мусульман — прогнившая и коррумпированная структура, которая дружит с властью и не заботится о бедных». Ачемеза Гочияева «Известия» называют воспитанником Борлакова. Управление Карачаево-Черкесским джамаатом Борлаков передал в середине 1998 года своему самому верному ученику Хызыру Салпагарову. Незадолго до начала Второй чеченской войны лидер карачаевских ваххабитов Рамазан Борлаков установил контакт с арабским террористом Хаттабом. Борлаков направлял в его тренировочные лагеря своих сторонников и затем сформировал из них так называемый «карачаевский батальон». Среди боевиков «батальона» был и Ачемез Гочияев, также направлявший своих последователей в лагеря Хаттаба и лидера дагестанских ваххабитов Багаутдина Дагестани.

В марте 2010 года, после ликвидации лидера Кабардинского джамаата Анзора Астемирова, карачаевский и кабардинский джамааты были объединены в «Объединенный вилайят Кабарды, Балкарии и Карачая».

Лидеры:

• Адам Семёнов
• Рамазан Борлаков
• Ачимез Гочияев
• Руслан Хубиев †
• Хасанби Факов †

Теракты

Члены «Общества» разработали план вооружённого захвата власти в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии и создания на их территории мусульманского государства. Осуществить эти планы ваххабиты не успели из-за начала боевых действий в Чечне в конце 1999 года, после чего перешли на проведение терактов.

Взрывы домов в Москве и Волгодонске

В сентябре 1999 года Гочияевым и его сообщниками Адамом Деккушевым, Юсуфом Крымшамхаловым, Денисом Сайтаковым и другими была организована серия взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске. Эта серия терактов была организована и профинансирована руководителями незаконного вооружённого формирования Исламский институт «Кавказ» Эмиром аль-Хаттабом и Абу Умаром. Теракты были направлены на массовую гибель людей, с целью нарушения общественной безопасности, устрашения населения и оказания воздействия на принятие решений органами власти по ликвидации последствий вторжения боевиков на Дагестан в августе 1999 года.

Серия терактов в Ставрополье

• 6 октября 2000 — в 16:03-16:05 в Пятигорске и Невинномысске (Ставропольский край) одновременно прогремели четыре взрыва. Первый взрыв произошёл на автобусной остановке рядом с администрацией Невинномысска, второй — Казачьем рынке Невинномысска, третий и четвёртый взрывы произошли на платформе железнодорожного вокзала в Пятигорске. В результате терактов 4 человека погибли, 20 ранены.
• 8 декабря 2000 — в городе Пятигорске (Ставропольский край) в районе Верхнего рынка одновременно были взорваны два автомобиля. В результате терактов погибли 4 человека, 45 ранены.
• 24 марта 2001 — взрыв у входа на Центральный рынок города Минеральные Воды (Ставропольский край). Взрывное устройство мощностью не менее 50 кг в тротиловом эквиваленте было заложено в легковом автомобиле ВАЗ-2103. В результате теракта погибли 21 человек, около 100 ранены. В тот же день произошёл взрыв бомбы в автомобиле ВАЗ-2106 у здания местного ГИБДД в городе Ессентуки (Ставропольский край). В результате этого теракта были ранены 22 человека. В тот же день при досмотре автомобиля ВАЗ-2106, следовавшего в Невинномысск, была обнаружена бомба мощностью 40 кг в тротиловом эквиваленте. Машина была отогнана в лес близ селения Адыге-Хабль (Карачаево-Черкесия). При попытке разминирования бомба взорвалась, погибли 2 эксперта-взрывотехника МВД. Террорист Арасул Хубиев, водитель машины, не пострадал.

12 июля 2002 года Ставропольский краевой суд признал Арасула Хубиева виновным в совершении терактов и приговорил его к пожизненному заключению.

Через Арасула Хубиева правоохранительные органы вышли на след карачаевских ваххабитов. Вскоре были задержаны около 20 членов «Общества». Часть была поймана в июне 2001 года милиционерами Кабардино-Балкарии, когда карачаевские боевики попытались перейти российско-грузинскую границу, чтобы попасть в Панкисское ущелье к месту расположения бандгруппы полевого командира Руслана Гелаева. Часть примерно в это же время была задержана грузинскими пограничниками. Среди обвиняемых были рядовые исполнители — Отари Айбазов, Рашид Айбазов, Магомед Аушев, Ойсул Кечеруков, Тимур Отегенов, Дахир Салпагаров, Энвер Текеев, Тимур Шаманов, Аслан Хазбулатов, Осман Чаушев, Анзор Хутов, Валерий Айбазов, Оли Каппушев, Азамат Тлисов и Рузали Хутов. И лидеры: Казбек Шайлиев, Хызыр Салпагаров, Рамазан Гочияев и Эдуард Харатоков.

16 рядовых боевиков «Общества» были осуждены в августе 2002 года, все получили от 4 до 16 лет тюрьмы. В отношении же троих лидеров ваххабитов уголовное дело было выделено в отдельное производство. 26 сентября 2002 года Выездная сессия Ставропольского краевого суда в Пятигорске вынесла приговор в отношении Хызыра Салпагарова, Рамазана Гочияева и Эдуарда Харатокова, являвшихся руководителями «Общества». Все трое были признаны коллегией присяжных виновными ещё за несколько недель до приговора, теперь же суд назначил им наказание: Рамазан Гочияев получил 23 года, Салпагаров — 19 лет, Харатоков — 15.

Взрыв поезда в московском метро

В пятницу 6 февраля 2004 года в вагоне поезда Московского метрополитена, следовавшего в центр, между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая» произошёл взрыв. Взрывное устройство мощностью 4 кг в тротиловом эквиваленте привёл в действие уроженец Карачаево-Черкесии Анзор Ижаев, 1983 года рождения; судя по центру взрыва, взрывное устройство находилось у него на поясе или, возможно, в сумке на плече. В результате взрыва погиб (не считая Ижаева) сорок один человек (именно столько имён значится на мемориальной доске, установленной на станции метро «Автозаводская»), более двухсот пятидесяти получили ранения. По версии ФСБ РФ, руководителем группы террористов и непосредственным куратором Ижаева был русский ваххабит Павел Косолапов. На его съемной квартире в подмосковных Люберцах в 2005 году были обнаружено оружие и взрывные устройства.

Теракт у станции метро «Рижская»

Около 20 часов вечера 31 августа 2004 года террористка-смертница пыталась пройти на станцию метро «Рижская» в Москве, но после того, как увидела милиционеров, дежуривших у входа, развернулась, прошла несколько метров и привела в действие взрывное устройство в толпе людей. В результате теракта погибли 10 человек, среди которых сама террористка, а также Николай Кипкеев, который принимал участие в подготовке и осуществлении теракта. Пострадало в общей сложности 33 человека. Мощность взрыва составила примерно 1,5-2 кг в тротиловом эквиваленте.

Расследование

20-летним террористом-смертником, подорвавшим себя 6 февраля, был карачаевец Анзор Ижаев. Человеком, который сопровождал смертницу на станцию метро «Рижская» и сам погиб вместе с ней, был Николай Кипкеев, тоже карачаевец. Кипкеев был членом «Общества», входил в личную охрану Ачемеза Гочияева, принимал участие в осуществлении серии терактов в 2001 году. Он также участвовал в боевых действиях в Чечне в составе «карачаевского батальона», получил несколько ранений, а затем скрывался за границей. После терактов были задержаны организаторы взрывов: житель Волгодонска Максим Панарьин и карачаевец Тамбий Хубиев, которые изготовили взрывные устройства на арендованной в Москве квартире.

2 февраля 2007 года за участие в совершении двух взрывов в московском метро в 2004 году и совершение терактов на транспортных остановках в Воронеже и Краснодаре боевики «Общества» Хубиев и Панарьин, а также советник юстиции Мурат Шаваев (этнический балкарец) были приговорены Московским городским судом к пожизненному заключению.

Ссылки

• [studies.agentura.ru/to/russia/kchr/ Карачаево-Черкесский джамаат // Агентура. Ру]
• [izvestia.ru/news/261647 Ваххабитское подполье // «Известия», 13.05.2002]
• [www.vremya.ru/2002/178/4/27492.html Конец «общества № 3» // Время новостей, 27 сентября 2002]
• [lenta.ru/articles/2004/09/27/qaracaevo/ Карачаевский след в московских терактах // Lenta.Ru, 27 сентября 2004]
• [www.vremya.ru/2007/19/46/170897.html Пожизненная кара // Время новостей, 5 февраля 2007]
• [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=22502 В Москве задержан активный участник «Карачаевского джамаата» // Интерфакс, 24 января 2008]
• [www.vremya.ru/2007/162/5/186542.html Спецоперация «Спокойствие» // Время новостей, 7 сентября 2007]
• [www.stapravda.ru/2002/11/14/2002-11-14-03.shtml Ваххабиты // Ставропольская правда, 14 ноября 2002]
• [www.vremya.ru/2002/123/4/24934.html Вердикт воспитательного значения // Время новостей, 12 июля 2002]
• [web.archive.org/web/20041018104343/mk.ru/numbers/1308/article40151.htm Зомби из Учкекена // Московский комсомолец, 7 октября 2004]
• [www.apn.ru/publications/article1666.htm Карачаево-Черкесия: бурная политическая жизнь // АПН, 25 ноября 2005]
• [archive.is/20130108193603/www.kommersant.ru/printdoc.html?Id=315741 Джамаат раскололся на взрывах // Коммерсантъ, 26 марта 2002]
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=550241 Лица некавказской национальности // Коммерсантъ, 25 февраля 2005]
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=508823 Московские теракты организовало карачаевское подполье // Коммерсантъ, 27 сентября 2004]
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=321753 Ваххабиты выслушали обвинение в новой клетке // Коммерсантъ, 14 мая 2002]
• [www.agentura.ru/terrorism/novikov/ Чистки в карачаевском джамаате // Агентура. Ру, 23 января 2008]

Отрывок, характеризующий Карачаевский джамаат

Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.