Джантюрин, Салимгирей Сеидханович

Салим-Гирей Сеидханович Джантюрин
каз. Сәлімгерей Сейітханұлы Жантөрин башк. Сәлимгәрәй Җантурин
Депутат Первой Думы, 1906 г.
Дата рождения:	1864(1864)
Дата смерти:	14 мая 1926(1926-05-14)
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Вероисповедание:	ислам
Партия:	Иттифак аль-Муслимин (Союз мусульман)
Род деятельности:	депутат Государственной думы I созыва от Уфимской губернии
Автограф

Салимгирей Сеидханович Джантюрин (1864 — 14 мая 1926) депутат Государственной думы I созыва от Уфимской губернии.

Биография

Казах по национальности. Мусульманин. Дворянин Уфимской губернии, потомок казахских ханов Букеевской Орды, чингизид. Окончил Оренбургскую гимназию. В 1889 году окончил физико-математический факультет Московского университета.

• В 1891—1894 мировой судья по Белебеевскому уезду Уфимской губернии.
• В 1894—1902 земский начальник Белебеевского уезда.
• В 1903—1906 член Уфимского губернского по крестьянским делам присутствия.
• Гласный Белебеевского уездного и Уфимского губернского земств.

Благотворитель и политик

• В 1890 году открыл в селе Килимове детский приют. Позднее на средства Джантюриных в Килимове открыта школа для мальчиков и школа для девочек.
• Один из лидеров мусульманского либерального движения. Участник 1-го, 2-го и 3-го Всероссийских мусульманских съездов. На 3-м съезде в августе 1 06 избран членом Центральный комитет партии «Иттифак аль-Муслимин» («Союз мусульман»).
• С 1906 председатель мусульманского благотворительного общества в Уфе. Выступал за автономию окраин, отмену смертной казни, введение однопалатного парламента. Землевладелец Белебеевского уезда (1711 десятин).
• В годы революции 1905—1907 гг. вместе с Г. Ш. Сыртлановым, защищал идею территориальной автономии восточно-тюркских народов.

В Государственной Думе

26 марта 1906 избран в Государственную думу I созыва от общего состава выборщиков Уфимского губернского избирательного собрания. Входил в Мусульманскую фракцию, секретарь её Бюро. Член аграрной и секретарь распорядительной комиссии. Вошел в группу Автономистов. Трудовики в своем издании «Работы Первой Государственной Думы» указывают на принадлежность Джантюрина к кадетской фракции, это подтверждают и другие источники, в некоторых случаях детализируя, что он принадлежал именно к правому крылу фракции кадетов.

После роспуска Думы

10 июля 1906 года в г. Выборге подписал «Выборгское воззвание» и осужден по ст. 129, ч. 1, п. п. 51 и 3 Уголовного Уложения, приговорен к 3 месяцам тюрьмы и лишен права быть избранным. В 1908—1910 лишен права состоять на государственной службе.

• С 1908 жил в Уфе и Санкт-Петербурге, занимался общественной деятельностью и благотворительностью.
• Один из учредителей Уфимского новометодного медресе высшего типа «Галия» (1906—1918), где была введена также и светская наука. Семья Джантюриных внесла на строительство медресе 18 тыс. рублей. Джантюрин был председателем его Попечительского совета. Всего он и его жена внесли в пользу этого учебного заведения более 50 тысяч рублей.
• Член Попечительского совета медресе «Усмания».
• Учредитель газеты на татарском языке «Мусульманский мир» («Аль галямел ислами») (май 1906 — январь 1907, Уфа).
• С 1908 председатель правления Уфимского попечительства о бедных мусульманах в Уфе.
• В 1913—1915 годах совместно с И. А. Ахтямовым издавал газету «Миллят» («Нация») в Санкт-Петербурге.
• В июне 1914 делегат от Санкт-Петербурга на мусульманском съезде, посвященном вопросам реформирования религиозного управления.
• В декабре 1914 секретарь съезда представителей мусульманских благотворительных обществ в Петрограде.
• Член Временного мусульманского комитета по оказанию помощи воинам и их семьям.
• В 1916 товарищ председателя Общества распространения просвещения среди мусульман.

После революции

• В марте 1917 член Временного центрального бюро российских мусульман.
• Делегат 1-го (май 1917, Москва) и 2-го (июль 1917, Казань) Всероссийского мусульманского съездов.
• С 22.11.1917 по 11.1.1918 участвовал в работе Национального собрания тюрко-татарской внутренней России и Сибири («Милли Меджлис»), входил во фракцию тюркистов, член комиссий: по разработке проекта «национальных областей», финансовой.
• В январе-апреле 1918 член финансового отдела Национального управления тюрко-татар («Милли идарэ»).
• Участвовал в работе Государственного совещания (сентябрь 1918, Уфа).

В Гражданскую войну 1918—1922 постепенно отошел от политической деятельности. В 1920—1923 работал статистиком в различных учреждениях Иркутска, с 1924 работал в Москве, жил в одной комнате вместе с дочерью в коммунальной квартире. В 1925 переехал в Казань, где служил в Наркомате торговли Татарской АССР.

Погиб в результате несчастного случая. Находясь рядом с домом, оступился и упал в открытый люк подвала, умер от перелома основания черепа.

Произведения

• Сәлимгәрәй Җантурин Лөгате. 1911 елда Уфа шәһәрендә басылып чыга. Анда XX гасыр. (Шрифт арабский. Толковый словарь иностранных слов, заимствованных преимущественно из арабского, персидского и османско-турецкого языков, используемых в литературном татарском языке начала XX в.)
• Джантюрин С. Очерки киргизского коневодства. … (По данным бюджетного обследования Каркаралинского уезда в 1926 г.) // Наше хозяйство, 1927. — № 5-6.

Семья

• Жена — Суфия Саидгиреевна (урожденная Тевкелева), 1877—1914/1915, из знатного татарского рода Тевкелевых, по некоторым сведениям также принадлежавшего к чингизидам. Двоюродная сестра депутата Государственной Думы М.-К. Б. Тевкелева. Скончалась в Стамбуле, куда выехала для лечения.
• Дети:

• Сын — Джангир (Джихангир) Салимгиреевич (16.10.1894 — ?) окончил Николаевское кавалерийское училище в 1916 г. Поручик 5-го драгунского полка. В белых войсках Восточного фронта. На 18 августа 1919 командующий 4-м эскадроном Уфимского гусарского полка. Холост. После окончания гражданской войны, возможно, эмигрировал в Турцию.
• Дочь — Заира Гиреевна (1901—1944), детей не было.
• Дочь — Сара Гиреевна (1899—1958), похоронена на кладбище Донского монастыря в Москве. Муж — Беляков Степан Никитич (1891—1943). Две дочери:

• Мириам Степановна (1926 г. р.), живёт в Москве.
• Раиса Степановна (по мужу Мансырева) (1928—2012), жила в Санкт-Петербурге.

Литература

• Боиович М. М. [dlib.rsl.ru/viewer/01003750528#?page=402 Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Первый созыв.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина. — 1906 — С. 368.
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=6771&cType=1 Первая Государственная Дума. Алфавитный список и подробные биографии и характеристики членов Государственной Думы.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина, 1906. — 175 с.
• Государственная Дума первого призыва. Портреты, краткие биографии и характеристики депутатов. — Москва: «Возрождение», 1906. C. 86.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30506.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 161—162.]
• Первая российская Государственная дума: Литературно-художественное издание / Под редакцией Н. Пружанского. СПб., 1906.
• Султанбеков Б. Ф. История в лицах. Казань, 1997;
• Мусульманские депутаты в Государственной думе России, 1906—1917 годы: Сборник документов и материалов. М, 1998. С. 286-88;
• Усманова Д. М. Мусульманские представители в Российском парламенте, 1906—1917. Казань, 2005.
• Российский государственный исторический архив. Ф. 1278. Оп. 1 (1-й созыв). Д. 42. Л. 17; Ф. 1327. Оп. 1. (1905 год). Д. 141. Л. 51-51 об.; Д. 143. Л. 144 об.

Отрывок, характеризующий Джантюрин, Салимгирей Сеидханович

Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.