Джарун Хашор
| Субурган | |
Джарун Хашор
| |
 Ступа Джарун Хашор. Кижингинский район. | |
| Страна | Россия |
| Конфессия | Тибетский буддизм |
| Епархия | Гелуг (Буддийская традиционная сангха) |
| Архитектурный стиль | Ступа |
| Автор проекта | А. Р. Вампилов |
| Строитель | Цыбан Ширапович Фёдоров, Дарма Абидуевич Жанаев |
| Дата основания | 1919 |
| Строительство | 1999—2001 годы |
| Основные даты: основан 1919 — разрушен 1937
восстановлен 2001 — ' | |
| Приделы | в центре — храм Учителей, южная сторона — храм бодхисаттвы Авалокитешвары, западная сторона — храм Дакинь, восточная сторона — храм 21-й Тары. |
| Реликвии и святыни | полное собрание сочинений буддийского канона «Ганжур» и «Данжур», семь драгоценностей |
| Состояние | действующий |
Субурга́н Джару́н Хашо́р — самая большая буддийская ступа в России. Расположена в Кижингинском районе Республики Бурятия в 2 км по автодороге к юго-западу от села Кижинга.
Содержание
Описание
Кижингинская Ступа Джарун Хашор является аналогом ступы Боднатх в окрестностях Катманду, Непал. Основание сооружения представляет квадрат, олицетворяющий мандалу Вселенной. Выше — купол. Над ним сравнительно небольшой ярус, увенчанный шпилем-ганжиром. На «теле» субургана 13 ступеней, опоясывающих его кругом, что символизирует путь, по которому можно достичь Нирваны — освобождения человека от земных страданий и дальнейших перерождений.
Размеры субургана — 44 × 44 м, высота — до 33 м, включая ганжир-шпиль. В центре ступы находится храм Учителей с 64 окошками и портретами. Размер храма — 22 × 22 м, высота — 16 м. С южной стороны у парадного входа справа — малый храм бодхисаттвы Авалокитешвары, слева храм — 21-й Тары. На западной, красной стороне — храм дакинь. Глаза на ступе символизируют всевидящее око Будды, который готов прийти на помощь в любой момент[1]. Шпиль (Жойнхор Жусэм) 3-х метровой высоты, выполнен из толстого медного листа и обрамлен сусальным золотом. Во внутренне пространство Ступы заложено полное собрание сочинений буддийского канона «Ганжур» и «Данжур» — личный вклад Далай-ламы XIV, и огромное количество священных текстов и мантр, а также семь буддийских драгоценностей — подарок Богдо-гэгэна.
При субургане действует дуган, где можно совершить обряды, заказать молитвы: ежедневно читаются священные книги и служат ламы и хувараки[2].
История
В 1915 году при Кижингинском дацане, в долине реки Кижинги, было начато народное строительство Великой Ступы Джарун Хашор, которое продолжалось в течение 4 лет и было завершено в 1919 году. Святыня была подобна Великой Ступе «Бодхнатх», находящейся вблизи города Катманду — столицы Непала. По легенде она была воздвигнута во времена Будды Кашьяпы в III веке до нашей эры.
В 1937 году Великая ступа была взорвана и разрушена до основания, также как и Кижингинский дацан. К 1990-м годам духовенство, верующее население Кижингинского района Бурятии и всего Забайкалья приняли решение о возрождении Великой Ступы как буддийского комплекса, объединяющего различные направления буддизма. Целью возведения субургана было оказать благоприятное влияние на духовную культуру бурятского и других народов. 26 сентября 1990 года Его Святейшество Дугпах Ринпоче из Непала освятил участок земли, где возводилась ступа. Им же было предано земле «бумбэ» — символ сокровищницы Учения.
Силами буддистов-мирян и общественности, при финансовой поддержке правительства Республики Бурятия новая ступа была воссоздана и освящена в октябре 2001 года. Возводилась ступа в течение двух лет строителями и художниками Кижингинского района под руководством Ц. Ш. Фёдорова и Д. А. Жанаева. Освятил её Еше Лодой Ринпоче. На церемонии открытия с речью выступили президент Республики Бурятия Л. В. Потапов, председатель Народного Хурала РБ М. И. Семёнов[2].
Религиозные комментарии
Согласно буддийскому канону «Великая Ступа Джарун Хашор Чоддэн Лхахан — олицетворение Разума всех Будд и Бодхисаттв трёх времён и десяти сторон, несвойственное космическое тело Будд (Дхармакая), выражение милосердия ко всем живым существам. Ступа — как Чинтамани, исполняющая все желания обращающихся к ней с благоговением. Она исполняет все желания, оказывает помощь каждому, кто с чистым сердцем падает перед Ней, совершает обход перед нею с благоговением. Великая Ступа возведена для того, чтобы нести людям радость и счастье. Для каждого, кто приходит к Великой Ступе, смотрит на Неё, закрываются три двери низших сфер бытия. Совершающий обход вокруг Неё обретает семь качеств божественного счастья: благородное рождение, прекрасную форму, большое наслаждение и понимание, силу и успех, избавление от болезни и долгую жизнь»[2].
Буддийская легенда, связанная со ступой Джарун Хашор гласит: "В Непале ступу Боднатх построила одинокая женщина, жившая во времена ещё до Шакьямуни. У неё не было детей и она дала клятву построить ступу, если дети у неё будут. Родила она троих мальчиков. Всю жизнь мать работала на царя бесплатно. Когда же пришло время царю платить, она решила все деньги потратить на постройку ступы, которой молились бы все живые существа. В постройке приняли участие три её сына, Белый слон и Черный ворон, руководил постройкой сам Ваджрасаттва (неразрушимое существо, принцип неуничтожаемости сознания). Женщина не дожила до окончания строительства и умерла, став дакиней (женским существом, персонифицирующим знание и магические силы). Когда ступа была закончена, Ваджрасаттва и божества сделали «согшод» — ритуал жертвоприношения Учителю. Все вместе, боги и люди, сидели за одним столом и могли видеть друг друга и беседовать. Ваджрасаттва во время «согшода» дал обет исполнить желания трёх братьев и всех участников строительства, сказав при этом: «Джарун Хашор», что на непальском языке означает — «назад пути нет», имея в виду, что не возьмёт сказанное обратно. На тибетском языке название означает «ступа, исполняющая желания»[2].
Напишите отзыв о статье "Джарун Хашор"
Примечания
Отрывок, характеризующий Джарун Хашор
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
