Джатья (партия)

Джатья
бенг. জাতীয় পার্টি
Лидер:	Хуссейн Мохаммад Эршад
Дата основания:	1 января 1986
Штаб-квартира:	Дакка, Бангладеш
Идеология:	Национализм
Сайт:	[jatiyo-party.org/ party.org]

К:Политические партии, основанные в 1986 году

Джатья (бенг. জাতীয় পার্টি) — националистическая политическая партия Бангладеш, была основана в Дакке, в 1986 году.

История

Начальник штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Хусейн Мухаммад Эршад узурпировал государственную власть путём военного переворота 24 марта 1982 года и управлял страной до декабря 1983 года. Деятельность всех политических партий была запрещена, когда Ахсануддин Чоудхури был назначен президентом Бангладеш и ввёл чрезвычайное положение.

Эршад хотел всё больше хотел влиять на общество, и решил создать собственную политическую партию. Партия Джанадал сразу встала под руководство Ахсануддина Чоудхури на собрании политических активистов 27 ноября 1983 года, после того, как программа партии из 19-ти пунктов была провозглашена Эршадом 17 марта 1983 года.

Окончательно же, Джатья партия, была сформирована по инициативе Эршада в результате слияния Джанадал и нескольких мелких партий. Руководящий комитет Джатья партии состоял из 13 членов. 1 октября 1985 года запрет на политическую деятельность был частично снят, и в течение менее шести месяцев Джатья партия была зарегестрирована. 1 января 1986 Хусейн Мухаммад Эршад был избран председателем партии.

В 1986 году планировалось проведение выборов. 21 марта 1986 года, Президент Эршад обратился к партиям с предложением участвовать в выборах, но некоторые партии бойкотировали выборы. В выборах, состоявшихся 7 мая 1986 года, Националистическая партия Бангладеш получила 153 места, а Авами Лиг получила 76 мест, и справедливость выборов была поставлена под сомнение. На президентских выборах, состоявшихся 15 октября 1986 года, Эршад был избран президентом. Основные оппозиционные партии бойкотировали выборы.

Политическое движение с требованием отставки президента Эршада достигло пика в 1987 году. 6 декабря 1987 года был распущен парламент. На выборах в новый состав парламента, состоявшиеся 3 марта 1988 года партия Джатья получила 251 мест, в то время как все остальные политические партии, бойкотировали выборы. В условиях массовых акций протеста и забастовок в 1989 году Эршад объявил о введении режима чрезвычайного положения, но забастовки и протесты продолжались, негативно сказываясь на экономике. Наконец, в декабре 1990 года Эршад был вынужден уйти в отставку. Он официально передал власть и.о. Президента 6 декабря, а Чоудхури взял на себя обязанности председателя партии. На выборах, состоявшихся 27 февраля 1991 года партия Джатья стала третьей силой, с 35 местами в парламенте Бангладеш.

После пятых выборов в парламент 12 июня 1996 года Националистическая партия Бангладеш сформировала правительство. Джатья добилась 32 мест.

На выборах 1996 года, Авами Лиг обеспечила себе большинство мест в парламенте. Джатья поддержала Лигу Авами, и они вместе сформировали правительство. Анвар Хоссейн Манджу, генеральный секретарь партии Джатья, был включен в кабинет Шейха Хасины в должности министра связи .

После того как Эршад был освобожден под залог 9 января 1997 года, Джатья раскололась на три фракции. В ходе всеобщих выборов 2001 года, фракция Эршада получила 14 мест.

В 2014 году партия Джатья призвала к бойкоту выборов в парламент.

Глава партии — Хуссейн Мохаммад Эршад

Ссылки

• [jatiyo-party.org/ Официальный сайт партии Джатья]

Отрывок, характеризующий Джатья (партия)

Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.