Джаядратха

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Джаядра́тха (санскр. जयद्रथ) — герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата», правитель царства Синдху (из-за чего его также назвали Сайндхава), сын мудреца Вриддхакшатры и муж Духшалы — единственной сестры 100 братьев-кауравов.





Похищение Драупади

Однажды Джаядратха увидел жену Пандавов Драупади и возжелал её. Когда Драупади отвергла его притязания, Джаядратха похитил её. Пандавы в это время находились в изгнании и жили в лесу. Когда они возвратились в свою хижину и не застали Драупади дома, Юдхиштхира послал на её поиски Бхиму и Арджуну. Двое витязей отыскали Джаядратху и захватив его в плен, привели к Юдхиштхире. Драупади убедила своих мужей не убивать Джаядратху и не оставлять вдовой его жену Духшалу. Вместо этого, она предложила обратиться с ним как с рабом. Бхима побрил Джаядратхе голову, оставив на ней лишь пять пучков волос, и отпустил его восвояси. Для кшатрия это было хуже смерти.

Благословение от Шивы и от отца

Желая отомстить Пандавам за унижение, Джаядратха начал совершать суровые аскезы ради удовлетворения Шивы, который в конце концов явился перед ним. Джаядратха попросил Шиву даровать ему способность победить Пандавов в битве. Шива, однако, был не в состоянии дать это благословение. Вместо этого, он подарил Джаядратхе волшебную гирлянду, нося которую тот был бы способен сдерживать натиск Пандавов при условии, что рядом не было Арджуны и Кришны.

Однажды, Джаядратха встретил своего отца, мудреца Вриддхакшатру, и попросил у него благословение на то, что бы быть способным выбрать время своей смерти. Вриддхакшатра был не в состоянии даровать такое благословение и вместо этого объявил, что того, от чьей руки падёт голова сына, немедленно постигнет смерть: его голова взорвётся и распадётся на 100 частей.

Битва на Курукшетре

В Битве на Курукшетре Джаядратха сражался на стороне Кауравов. На 13-й день битвы, когда Дрона сформировал Чакравьюху, Джаядратха воспользовался полученным от Шивы благословением и весь день удерживал натиск четырёх Пандавов, в то время как Кришна и Арджуна на другом конце поля битвы сражались с Сушармой и его братьями. Когда сын Арджуны Абхиманью проник внутрь Чакравьюхи, Джаядратха закрыл ему выход и Абхиманью погиб в неравном бою с Кауравами. Узрев способность Джаядратхи удерживать натиск сильнейших воинов мира, Пандавы пришли в неописуемую ярость. Арджуна, узнав о роли Джаядратхи в смерти Абхиманью, поклялся убить его до захода солнца на следующий день или покончить жизнь самоубийством, бросившись в огонь.

Месть Арджуны

На следующий день, для защиты Джаядратхи от Арджуны Дрона сформировал комбинацию из трёх вьюх (военных построений). Бхима, Арджуна и Сатьяки втроём уничтожили 5 акшаухини армии Кауравов. Солнце почти зашло и Кришна, желая помочь своему другу выполнить клятву и спасти его жизнь, послал свою Сударшана-чакру и закрыл ей солнце, заставив противника поверить в то, что солнце уже закатилось. Кауравы пустились праздновать поражение Арджуны, а Джаядратха начал высмеивать его. Внезапно, Кришна отозвал назад Сударшана-чакру, и Солнце снова засветило на горизонте. По указанию Кришны Арджуна выстрелил мощной стрелой обезглавив Джаядратху. Зная о благословении отца Джаядратхи, Кришна попросил Арджуну пустить стрелу таким образом, чтобы она перенесла голову на колени медитировавшего неподалёку от поля битвы Вриддхакшатры. Когда голова Джаядратхи упала на колени отца, тот прервал свою медитацию и вскочил на ноги. Голова Джаядратхи скатилась на землю и в тот же момент голова Вриддхакшатры взорвалась и рассыпалась на 100 кусков.

Напишите отзыв о статье "Джаядратха"

Отрывок, характеризующий Джаядратха

– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.