Джеваншир
Джаваншир<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Муляж статуи VII века предположительно изображающий Джеваншира в Музее истории Азербайджана в Баку (оригинал хранится в Эрмитаже)[1]</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 642 — 681 | ||
| Предшественник: | Вараз-Григор | |
| Преемник: | Вараз Трдат I | |
| Смерть: | 681 | |
| Род: | Михраниды | |
| Отец: | Вараз-Григор | |
| Супруга: | Хосровануйш (дочь сюнийского князя) | |
Джеваншир или Джаваншир, (перс. Javān Šīr — молодой лев[2][3] ? — 670) — князь Кавказской Албании из династии Михранидов, правитель феодального владения Гардман, являвшегося личным доменом династии.
Биография
Отец Джеваншира, Вараз Григор, стал первым правителем Гардмана, получившим титул князя всей Албании. Сам Джеваншир правил Албанией в 642—681 годах. До этого он в течение семи лет возглавлял албанское войско в войне сасанидского Ирана против арабов. Согласно Мовсесу Каганкатуаци, за успешное участие в сражении против арабов сасанидский царь Йездегерд III
почтил его выше всех: его опоясали золотым поясом, унизанным жемчугом, (навесили) меч, дали ему браслеты на руки, прекрасный венец па голову, жемчужные повязки и много ниток жемчуга вокруг ею шеи; одели его в черные шаровары... и в шелковое тканое платье с золотой вышивкой[4]
Вместе с армянским[5] князем Мушегом Мамиконяном и владетелем армянской области Сюник Григорием в 636 году участвовал в сражении против арабов у Кадисии на стороне сасанидских войск.
В 660 году заключил союз с Византией против Арабского халифата, однако уже в 667 году, под угрозой нашествий арабов с юга и хазар с севера, признал себя вассалом Халифата, что стало поворотным пунктом в истории страны и способствовало её исламизации. Был убит в результате заговора крупных феодалов, боровшихся против централизации княжеской власти. В начале VIII века Албания была завоёвана Халифатом, и в 705 власть Михранидов была упразднена.
Во время его правления и, вероятно, по его указанию[4] был написан главный первоисточник по истории Джеваншира — «История страны Алуанк» армянского историка Мовсеса Каганкатуаци[6].
Джеваншир в искусстве
Образы Джеваншира создали такие азербайджанские художники, как Камиль Ханларов («Джаваншир в борьбе с арабским халифатом»[7] для Музея имени Низами в Баку и «Джеваншир» 1956 года[8]), А. Кязымова («Битва Джеваншира с арабами», хранящийся в Музее истории Азербайджана). Азербайджанским скульптором Фуадом Абдурахмановым в 1943 году был выполнен барельеф Джеваншира[9]. Пьеса «Джеваншир» азербайджанского писателя Мехти Гусейна посвящена Джеванширу[10].
Напишите отзыв о статье "Джеваншир"
Примечания
- ↑ Бретаницкий Л. С., Веймарн Б. В. Искусство Азербайджана IV — XVIII веков / Редактор И. А. Шкирич. — М.: Искусство, 1976. — С. 36. — 272 с.
- ↑ Stephen H. Rapp. Studies in medieval Georgian historiography: early texts and Eurasian contexts. Peeters Publishers, 2003. ISBN 9042913185. Стр.242
- ↑ Гафуров А. Г. Имя и история. Об именах арабов, персов, таджиков и тюрков. Словарь. — М.: Наука, 1987. — 215 с. — 15 000 экз.
- ↑ 1 2 Тревер К. В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э. — VII в. н. э.. — М.-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1959.
- ↑ Lynn Jones. Between Islam and Byzantium: Aght'amar and the visual construction of medieval Armenian rulership. — Ashgate Publishing, 2007. — P. 17. — 144 p. — ISBN 0754638529, ISBN 9780754638520.
- ↑ книга II, главы XVII—XXXV
- ↑ Миклашевская Н. М. Становление и развитие искусства социалистического реализма в Советском Азербайджане: 1920-1945 гг. (живопись, графика, скульптура, театрально-декорационное искусство). — Б.: Элм, 1974. — С. 69. — 178 с.
- ↑ Н. Габибов, Д. Новрузова. Изобразительное искусство Азербайджанской ССР / Редактор Г. П. Суздалева. — М.: Советский художник, 1978. — 252 с.
- ↑ Миклашевская Н. М. Становление и развитие искусства социалистического реализма в Советском Азербайджане: 1920-1945 гг. (живопись, графика, скульптура, театрально-декорационное искусство). — Б.: Элм, 1974. — С. 125. — 178 с.
- ↑ Ҹаваншир (азерб.) // Азербайджанская советская энциклопедия / Под ред. Дж. Кулиева. — Б.: Главная редакция Азербайджанской советской энциклопедии, 1987. — C. X. — S. 391.
См. также
Литература
- К. В. Тревер «Очерки по истории и культуре Кавказской Албании», Москва-Ленинград, 1959.
- «Вопросы истории Кавказской Албании», Баку, 1962.
Источник
[vehi.net/istoriya/armenia/kagantv/index.html Мовсес Каганкатваци, «История страны Алуанк»]
| |||||||||
Отрывок, характеризующий Джеваншир
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
