Баллард, Джеймс

Джеймс Баллард
J. G. Ballard
Имя при рождении:	Джеймс Грэм Баллард
Род деятельности:	прозаик
Направление:	Новая волна
Дебют:	«Ветер ниоткуда» (1961)
[www.lib.ru/INOFANT/BOLLARD/ Произведения на сайте Lib.ru]

Джеймс Грэм Ба́ллард (англ. James Graham Ballard, литературная форма J. G. Ballard; 15 ноября 1930 года, Шанхай — 19 апреля 2009 года, Лондон) — британский писатель, одна из крупнейших фигур английской литературы второй половины XX века. Первоначально известность ему принесли научно-фантастические рассказы и романы, а позже также психопатологические триллеры («Автокатастрофа», «Бетонный остров» и др.).

Биография

Джеймс Баллард родился 15 ноября 1930 года в Шанхае в семье британского дипломата. Во время Второй мировой войны находился вместе с родителями в шанхайском японском концлагере для гражданских лиц. После освобождения переехал в Лондон, где по окончании школы поступил в ВВС Великобритании. На Балларда большое влияние оказало искусство сюрреализма. С 1956 года стал публиковать рассказы в научно-фантастических журналах. В 1961 году вышел его первый роман «Ветер ниоткуда» — как и последующие два — написанный в жанре романа-катастрофы. В 1964 году остался вдовцом с тремя детьми на руках.

В 1970 году выходит десятый сборник рассказов Балларда — «Выставка жестокости», принёсшая писателю скандальную известность. Включённые в книгу рассказы лишь самым отдалённым образом подпадали в категорию НФЛ. Балларда и раньше меньше всего интересовали такие аспекты НФЛ как прогресс, технологии, будущее, иноземные цивилизации и проч. — его основное внимание было сосредоточено на изменении психологии человека в силу самых экстраординарных обстоятельств. «Выставка жестокости» перенесла акцент прозы писателя с психологии на психопатологию: отныне герои Балларда были одержимы различными идеями, фобиями и болезненной страстью к насилию.

Кульминацией нового периода творчества стал роман «Автокатастрофа» (1973), экранизованный Дэвидом Кроненбергом в 1996 году), в котором писатель установил сексуальную связь между человеком и автомобильными авариями (их процессом и последствиями), доведя героя до полной одержимости проектированием смерти в автокатастрофе. В романе Баллард устами своего героя разработал смерть для Элизабет Тейлор, в другом рассказе того же времени был написал план убийства Жаклин Кеннеди. Американский издатель вернул рукопись обратно в Англию с пометкой «Автор явно патологически болен». Следом вышли романы «Бетонный остров» (1973) и «Высотка» (1975) — также представлявшие психологическое искривление сознания человека, загнанного в безвыходные ниши большого города.

Отходом от урбанизированной тематики стали новые романы «Фабрика бескрайних грёз» 1979 года (сюрреалистическая феерия эротического характера), «Привет, Америка», «Империя солнца» (автобиографический роман, по которому в 1987 году Стивен Спилберг поставил одноимённый фильм). С 1980-х годов новая тема Балларда — раскрытие тёмных сторон человеческого подсознания в поступках обычных людей, впитавших тщательно измеренные автором микродозы насилия — романы «Обезумевшие» (1988), «Кокаиновые ночи» (1994; и его более разработанная версия «Суперканны», 2000), «Люди Миллениума» (2003).

Баллард признаётся одним из ведущих английских языковых стилистов и провидцев. У него охотно брали интервью на злободневные темы, хотя сам писатель мало появлялся на публике и не участвовал в какой-либо общественной или литературной деятельности Великобритании. С 1970-х годов Баллард жил в лондонском пригороде Шеппертон. Последний роман («Царство божие») вышел в 2006 году.

В январе 2008 года вышла автобиография Балларда Miracles of Life («Чудеса жизни»), и в интервью газете The Sunday Times Баллард сказал, что в середине 2006 года ему поставили диагноз «рак простаты», и это подвигло его написать автобиографию.

Скончался Баллард 19 апреля 2009 года на 79-м году жизни.

Библиография

Год	Русское название	Оригинальное название	Примечания
1961	Ветер ниоткуда	The Wind From Nowhere	роман
1962	Голоса времени (1994)	The Voices of Time	рассказы
1962	Затонувший мир (Водный мир) (1994)	The Drowned World	роман
1962	Биллениум	Billenium	рассказы
1963	Четырёхмерный кошмар	The Four-Dimensional Nightmare	рассказы
1963	Паспорт в вечность	Passport to Eternity	рассказы
1964	Последний берег	The Terminal Beach	рассказы
1964	Сожжённый мир	The Burning World (The Drought)	рассказы
1966	Хрустальный мир (2000)	The Crystal World	роман
1966	Невозможный человек	The Impossible Man	рассказы
1967	Зона ужаса	The Disaster Area	рассказы
1967	Перегруженный человек	The Overloaded Man	рассказы
1970	Выставка жестокости	The Atrocity Exhibition	рассказы
1972	Окончательный город	‘Chronopolis’ & Other Stories	рассказы
1973	Автокатастрофа (1999)	Crash	роман
1974	Бетонный остров (2003)	The Concrete Island	роман
1975	Высотка	High-Rise	роман
1975	Пурпурные пески (1994)	Vermilion Sands	рассказы
1975	Низколетящий летательный аппарат	‘Low-Flying Aircraft’ & Other Stories	рассказы
1979	Фабрика грёз Unlimited (2004)	The Unlimited Dream Company	роман
1981	Привет, Америка	Hello America	роман
1982	Мифы ближайшего будущего	Myths of the Near Future	рассказы
1984	Империя солнца (2003)	Empire of the Sun	роман
1985	День навсегда	The Day of Forever	рассказы
1987	День сотворения	The Day of Creation	роман
1988	Воспоминания о космической эре	Memories of the Space Age	рассказы
1988	Сошедшие с ума	Running Wild	роман
1989	Лихорадка войны	War Fever	рассказы
1991	Доброта женщин	The Kindness of Women	роман
1994	Кокаиновые ночи (2005)	Cocaine Nights	роман
1995	В погоне за раем	Rushing to Paradise	роман
1996	Руководство по работе с Миллениумом	A User’s Guide to the Millennium	сборник эссе и рецензий
2000	Суперканны (2003)	Super-Cannes	роман
2003	Люди Милленниума	Millennium People	роман
2003	Беседы	Conversations	сборник интервью
2006	Царство божие	Kingdome Come	роман
2008	Чудеса жизни	Miracles of Life	автобиография

См. также

• Империя солнца (фильм)
• Автокатастрофа (фильм)
• Высотка (фильм, 2015)

Ссылки

• [www.jgballard.com/ Сайт Дж. Балларда]*
• [fantlab.ru/autor433 Баллард, Джеймс] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• [www.lib.ru/INOFANT/BOLLARD/ Джеймс Баллард] в библиотеке Максима Мошкова
• [www.contemporarywriters.com/authors/?p=auth11 Джеймс Баллард] (англ.) на сайте [www.contemporarywriters.com www.contemporarywriters.com]
• [badlemon.ru/2015/11/15/ballard-nasha-kultura-razvlecheniy-ocharovana-zestokostiyu/ Джеймс Баллард: «Наша культура развлечений очарована жестокостью»]*

Великобритания   Литература   Персоналии

Отрывок, характеризующий Баллард, Джеймс

К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.