Дуайт, Джеймс

Джеймс Дуайт
Место смерти	Маттапойсетт, Массачусетс, США
Начало карьеры	1874
Рабочая рука	правая
Одиночный разряд
Турниры серии Большого шлема
Уимблдон	1/2 финала (1885)
США	финал (1883)
Парный разряд
Турниры серии Большого шлема
Уимблдон	1/2 финала (1884, 1885)
США	победа (1882—1884, 1886, 1887)
Завершил выступления

Джеймс Дуайт (англ. James Dwight; 14 июля 1852, Париж, Франция — 13 июля 1917, Маттапойсетт, Массачусетс) — теннисный деятель США. Дуайт, один из первых игроков в лаун-теннис в США, стоял у истоков Ассоциации лаун-тенниса Соединённых Штатов (президентом которой был с 1882 по 1884 и с 1894 по 1911 годы) и национального чемпионата США. Пять раз становился чемпионом США в мужском парном разряде (с Ричардом Сирсом), финалист 1883 года в одиночном разряде. Член Международного зала теннисной славы с 1955 года.

Биография

Джеймс Дуайт, родившийся в 1857 году в Массачусетсе, окончил Гарвардский университет, став после этого практикующим врачом. В начале 1870-х годов Дуайт был одним из пионеров лаун-тенниса в Соединённых Штатах. Уже в 1874 году он с помощью своего друга Фредерика Сирса установил теннисную сетку на лужайке рядом с домом своего дяди Уильяма Эплтона в Наханте (Массачусетс). Первый опыт, без размеченного корта, оказался неудачным, но друзья вернулись к новой игре через месяц и вошли во вкус. После этого Дуайт обучил игре в лаун-теннис нескольких друзей, среди которых был и младший брат Фредерика Сирса Ричард.

В 1876 году (за год до первого Уимблдонского турнира) усилиями Джеймса Дуайта и Фреда Сирса в Наханте прошёл круговой лаун-теннисный турнир, в котором использовалась система ведения счёта, позаимствованная из игры рэкетс. Дуайт стал его победителем, победив в финальном матче Фреда Сирса 12-15, 15-7, 15-13, а через год выиграл и второй аналогичный турнир.

В дальнейшем Дуайт был одним из главных организаторов первого чемпионата США по лаун-теннису, прошедшего на кортах казино в Ньюпорте, и Ассоциации лаун-тенниса Соединённых Штатов. Он занимал пост президента Ассоциации с 1882 по 1884 год и затем вновь с 1894 по 1911 год. Его ученик Ричард Сирс выиграл семь первых чемпионатов США в одиночном разряде, в том числе обыграв своего учителя в финале 1883 года. Вместе они выиграли чемпионат США в мужских парах пять раз: в 1882—1884, 1886 и 1887 годах (в 1885 году Дуайт не участвовал в турнире, и Сирс завоевал титул с другим партнёром). На протяжении более чем 30 лет Дуайт также выполнял на чемпионатах США функции рефери.

Придавая большое значение развитию международных связей, Дуайт был инициатором отправки американских теннисистов в Великобританию для обмена опытом. В 1883 году он стал одним из организаторов поездки в Англию братьев Джозефа и Кларенса Кларков, на тот момент одной из сильнейших пар в США. Кларки сыграли два товарищеских матча с Уильямом и Эрнестом Реншоу — лучшими теннисистами Британских островов, — уступив в обоих. На следующий год Дуайт отправился в Англию уже сам, став первым американцем, выигравшим матч на Уимблдонском турнире (он проиграл во втором круге Герберту Чиппу). В парном разряде они с Сирсом дошли до полуфинала, проиграв там братьям Реншоу. В 1885 году Дуайт стал на Уимблдоне полуфиналистом как в одиночном разряде (выиграв на пути туда три встречи подряд), так и в парном. В 1900 году Дуайт способствовал организации матча между сборными командами США и Великобритании на территории Лонгвудского крикетного клуба в Массачусетсе. Этот матч стал первым в истории международного соревноваия, в дальнейшем получившего название Кубок Дэвиса в честь его инициатора — Дуайта Дэвиса.

Джеймс Дуайт умер в 1917 году. В 1955 году, в год основания Национального (позже Международного) зала теннисной славы Дуайт, известный как «отец американского лаун-тенниса», посмертно стал одним из его первых членов.

Финалы чемпионата США за карьеру

Одиночный разряд (0-1)

Результат	Год	Соперник в финале	Счёт в финале
Поражение	1883	Ричард Сирс	2-6, 0-6, 7-9

Мужской парный разряд (5-0)

Результат	Год	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
Победа	1882	Ричард Сирс	Кроуфорд Найтингейл Джордж Смит	6-2, 6-4, 6-4
Победа	1883	Ричард Сирс	Александр ван Ренсселер Артур Ньюболд	6-0, 6-2, 6-2
Победа	1884	Ричард Сирс	Александр ван Ренсселер Уолтер ван Ренсселер-Берри	6-4, 6-1, 8-10, 6-4
Победа	1886	Ричард Сирс	Годфри Бринли Говард Тейлор	6-3, 6-0, 6-2
Победа	1887	Ричард Сирс	Генри Слокам Говард Тейлор	6-4, 3-6, 2-6, 6-3, 6-3

Литература

• Dwight, James // [books.google.ca/books?id=W39oSS7c2xAC&lpg=PP1&pg=PA90#v=onepage&q&f=false Historical Dictionary of Tennis] / John Grasso (Ed.). — Plymouth: Scarecrow Press, 2011. — P. 90—91. — ISBN 978-0-8108-7490-9.

Ссылки

• [www.tennisfame.com/hall-of-famers/inductees/dr-james-dwight/ Dr. James Dwight]. International Tennis Hall of Fame. Проверено 14 августа 2016.
• [www.grandslamhistory.ru/player/james-dwight Финалы]  (англ.) в интернет-справочнике «Большой шлем»

Отрывок, характеризующий Дуайт, Джеймс

«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.