Джеймс Пол Маккартни (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джеймс Пол Маккартни
James Paul McCartney
Жанр

музыка

Автор(ы)

Пол Маккартни
Линда Маккартни

Режиссёр(ы)

Dwight Hemion

Производство

ATV

В главных ролях

Пол Маккартни
Линда Маккартни
Денни Лэйн
Henry McCullough
Denny Seiwell

Композитор

Пол и Линда Маккартни
за исключением
Пол Маккартни (Maybe I'm Amazed)
Леннон — Маккартни (Blackbird, When I'm 64, A Hard Day's Night, Can't Buy Me Love, She Loves You, Ob La Di, Ob La Da, Yesterday, Yellow Submarine)
Louis Silvers (April Showers)
George Henry Powell (Pack Up Your Troubles in Your Old Kit-Bag)
Jimmie Davis and Charles Mitchell (You Are My Sunshine).

Страна производства

Великобритания

Язык

английский

Количество сезонов

1

Количество выпусков

1

Производство
Продюсер(ы)

Gary Smith (ATV)

Исполнительный продюсер(ы)

Gary Smith, Dwight Hemion

Место съёмок

ATV Television Studios, Elstree, Studio D, Eldon Avenue, Borehamwood; 19 февраля — 1 апреля 1973

Продолжительность

50 минут

Вещание
Телеканал(ы)

ABC (США)
ITV (Великобритания)

Формат изображения

4:3

Премьерные показы

16 апреля 1973 (США)
10 мая 1973 (Великобритания)

Хронология
Похожие передачи

Wings Over the World
Back To The Egg

Ссылки
IMDb ID 0260979

Джеймс Пол Маккартни (англ. James Paul McCartney) — телепрограмма, созданная в 1973 британский телекомпанией ATV; основными участниками программы были музыкант Пол Маккартни и рок-группа Wings, с которой он тогда выступал. Телепрограмма первый раз вышла в эфир 16 апреля 1973 в США по телесети ABC; 10 мая 1973 демонстрировалась в Великобритании по телесети ITV; впервые в истории и американского, и британского телевидения музыкальный фильм звезды рок-н-ролла показывался в прайм-тайм по общенациональному телеканалу. До настоящего времени (2012) телепрограмма никогда официально не выпускалась в продажу как видеофильм ни в каком из форматов для домашнего видеопросмотра.





О телепрограмме

Телепрограмма была разбита на 11 сегментов, в каждом из которых было исполнение каких-либо песен Маккартни разных лет — как из периода его участия в группе The Beatles, так и из его последующей сольной карьеры.[1]

Часть 1
Программа открывается «живым» выступлением (англ. live performance) в телестудии группы Wings — но не перед публикой, а перед стеной из цветных телемониторов, передающих прямую трансляцию их выступления.
Песни: «Big Barn Bed»

Часть 2
Акустическое попурри из нескольких песен, исполняемых Полом Маккартни; его жена Линда в качестве фотографа в то же время фотографирует играющего и поющего мужа, имитируя фотосессию.
Песни: «Blackbird», «Bluebird», «Michelle», «Heart of the Country»

Часть 3
Короткий видеоклип, снятый заранее за пределами телестудии, с исполнением версии Маккартни песни «Mary Had a Little Lamb».
Песни: «Mary Had a Little Lamb»

Часть 4
Выступление группы Wings в сопровождении оркестра в телестудии перед сидящей в студии публикой.
Песни: «Little Woman Love», «C Moon», «My Love»

Часть 5
Еще один заранее снятый видеоклип, с исполнением «связки» песен «Uncle Albert/Admiral Halsey» — однако вторая часть клипа, «Admiral Halsey», не была включена в финальную версию телепередачи.
Песни: «Uncle Albert/Admiral Halsey»

Часть 6
Небольшое вступление (голосом Маккартни), предваряющее следующий сегмент телепрограммы, снятый в пабе Clelsea Reach на окраине Ливерпуля, где участники группы Wings и члены семьи Маккартни распевают традиционные для пабов песни.
Песни: «April Showers», «Pack Up Your Troubles in Your Old Kit-Bag», «You Are My Sunshine»

Часть 7
Музыкальный номер в стиле музыкально-хореографических киноэпизодов в постановке хореографа Басби Беркли, исполняемый танцорами в полумужких-полуженских костюмах.
Песни: «Gotta Sing, Gotta Dance»

Часть 8
Сегмент с музыкальным видео, где Пол представляет песню «Live and Let Die», заглавную песню для нового фильма о Джеймсе Бонде Живи и дай умереть, выпущенного в 1973.
Песни: «Live and Let Die»

Часть 9
Попурри из песен «Битлз»: заранее снятый на улицах сюжет, где прохожие фальшиво (для добавочного комедийного эффекта) поют разные песни The Beatles.
Песни: «When I’m Sixty-Four», «A Hard Day’s Night», «Can't Buy Me Love», «She Loves You», «Ob-La-Di, Ob-La-Da», «Yesterday», «Yellow Submarine»

Часть 10
Еще одно выступление Wings в телестудии «вживую».
Песни: «The Mess», «Maybe I'm Amazed», «Long Tall Sally» (последняя песня показывалась только в США; в Великобритании и последующих показах в Европе была заменена на песню «Hi, Hi, Hi»)

Часть 11
Акустическое («вживую») исполнение Полом песни «Yesterday». Во время песни идут завершающие титры телепрограммы.
Песни: «Yesterday».

Отзывы критиков

Отзывы критиков на телепрограмму были весьма отрицательными. Обозреватель журнала Melody Maker писал: «У Маккартни глаза и уши всегда были очень настроены на романтизм, и ничего плохого в этом нет, но здесь он слишком часто позволяет этому романтизму выйти из-под контроля — и это выглядит глупо.»[1]

Напишите отзыв о статье "Джеймс Пол Маккартни (фильм)"

Примечания

  1. 1 2 Badman Keith. The Beatles Diary Volume 2: After The Break Up 1970-2001. — Omnibus Press, 2001. — ISBN 0-7119-8307-0.

Ссылки

  • [www.jpgr.co.uk/dvd_ppdvd019.html Lightspeed (DVD)] (2006; included James Paul Mccartney) at Graham Calkin’s Beatles Pages. (англ.)
  • [www.p-mccartney.ru/jamespaulmccartney_film.htm Фильм «James Paul McCartney»] (рус.)
  • [www.bootlegzone.com/album.php?name=PPDVD019&section=3 BootlegZone : Paul McCartney & Wings — Lightspeed (DVD1)] (англ.)

Отрывок, характеризующий Джеймс Пол Маккартни (фильм)

Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]