Джейтунская культура

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Джейтунская культура — неолитическая археологическая культура (VI—V тыс. до н. э.), расположенная на территории южной Туркмении и северо-восточного Ирана. Генетически связана с ближневосточными (досемитскими) раннеземледельческими культурами: Джармо, Чатал-Хююк. Выделена советским исследователем В. М. Массоном на основании раскопок 50-60-х гг. XX века[1]. Названа в честь места Джейтун в 30 км к северо-западу от Ашхабада.





Антропология

Древние земледельцы Джейтунской культуры Южного Туркменистана в расовом отношении тяготели к населению Передней Азии и Восточного Средиземноморья[2]

Культура

Джейтунская культура характеризуется оседлыми поселениями со святилищами (Песседжик-депе). Неолитический посёлок Джейтун состоял из 30 глинобитных однокомнатных домов и его население, по предположениям учёных, составляло ок. 150 жителей. На их раскопках часты находки каменных топоров, серпов с кремнёвыми вкладышами. Встречается также глиняная посуда, глиняные статуэтки зверей и женщин. Из оружия характерна праща, но не наконечники стрел[3].

Хозяйство

Основное занятие представителей данной культуры: земледелие (пшеница, ячмень) и скотоводство (козы, овцы, крупный рогатый скот).

Напишите отзыв о статье "Джейтунская культура"

Примечания

  1. [www.sati.archaeology.nsc.ru/encyc_top/encyc17/term.html?act=list&term=157 Массон Вадим Михайлович]
  2. [bayar.ws/index.php?option=com_content&view=article&id=26&Itemid=51 Антропология славян]
  3. [www.ipdn.ru/rics/doc0/DA/a6/1-usa.htm Усачёва И. В. «Утюжки» в культурах Евразии]

Литература

  • Массон В. М., Пугаченкова Г. А. Поселение Джейтун (Проблема становления производящей экономики) // Материалы и исследования по археологии СССР. — № 180. — Л.: Наука, 1971. — 208 с.: ил.
  • Шишкин И. Б. У стен великой Намазги. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1981. — 2-е изд., доп. — 208 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».

Ссылки

  • [vizfilosof.ru/648/ Древние цивилизации Средней Азии]
  • [www.uwed.uz/library/files/Rtveladze.pdf Ртвеладзе Э. Цивилизации, государства, культуры Центральной Азии. — Ташкент, 2005]


Отрывок, характеризующий Джейтунская культура

На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.