Джек Гилфорд
| Джек Гилфорд | |
| Jack Gilford | |
 Джек Гилфорд на Гавайях в 1986 году | |
| Имя при рождении: |
Джекоб Аарон Гелманн |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Нью-Йорк, США |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1938—1989 |
Джек Гилфорд (англ. Jack Gilford, 25 июля 1908 — 4 июня 1990[1]) — американский актёр.
Содержание
Биография
Джек Гилфорд, урождённый Джекоб Аарон Гелманн (англ. Jacob Aaron Gellman), родился и вырос в Нью-Йорке. Его родители, Софи и Аарон Геллманы, были еврейскими иммигрантами, которые прибыли в США из Румынии.[2][3] В юности он работал в аптеке, где его и обнаружил его протеже Милтон Берл. Вскоре начинающий актёр стал принимать участие в любительских театральных постановках, а затем в его репертуаре появились пародийные номера и юмористические импровизации. В конце 1930-х он работал в качестве конферансье в одном из ночных клубов Нью-Йорка, где положил начало юмористическим монологам, традицию исполнения которых позже подхватили Ленни Брюс и Вуди Аллен. Одной из особенностей выступлений Гилфорда было использование пантомимы, которую он мастерски демонстрировал в театральных постановках и на телевизионных шоу.
Карьера Гилфорда была подорвана в 1950-х годах во времена эры Маккарти, из-за того, что актёр был довольно активен в политическом плане, выступал за социальные перемены, интеграцию и поддерживал профсоюзы. Вместе с супругой, актрисой Мадлен Ли Гилфорд,[4] он фигурировал в списках Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, неоднократно испытывал с её стороны преследования, а в 1955 году вызывался в Комитет палаты представителей для дачи показаний.[5] На протяжении всего десятилетия Гилфорду с супругой тяжело было найти работу, и им неоднократно приходилось занимать деньги, чтобы свести концы с концами.[5]
С окончанием эры Маккарти Джек Гилфорд вновь стал востребован как актёр на театральной сцене, телевидении и в кино. Ему удалось добиться успеха в основном за счёт своих ролей на Бродвее. На телевидении запоминающимися стали его появления в сериалах «Такси», «Мыло» и «Золотые девочки» и «Напряги извилины». За годы своей карьеры Джек Гилфорд становился лауреатом множества различных премий и наград. Он дважды становился номинантом на премию «Тони» (в 1963 и 1967 годах), а в 1973 году выдвигался на «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана в фильме «Спасите тигра». На большом экране Джек Гилфорд также запомнился по роли ворчливого старика Бернарда Лефковитца в фантастическом фильме «Кокон» (1985), а затем и в его сиквеле «Кокон 2: Возвращение» (1988).
В 1990 году, после трёх лет борьбы с раком желудка, Джек Гилфорд умер в своём доме в Гринвич-Виллидж в возрасте 81 года. Его супруга, Мадлен Ли Гилфорд, умерла в апреле 2008 года.[4]
Награды
Напишите отзыв о статье "Джек Гилфорд"
Примечания
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9C0CEFD9123BF931A15755C0A966958260 Jack Gilford Is Given a Memorial With 28 Acts and Fond Ribbing] — New York Times
- ↑ [movies.nytimes.com/person/26814/Jack-Gilford/biography "Biography of Jack Gilford"], The New York Times
- ↑ [www.filmreference.com/film/23/Jack-Gilford.html Jack Gilford Biography (1907-1990]
- ↑ 1 2 [www.variety.com/article/VR1117984097.html?categoryId=25&cs=1 Actress Madeline Lee Gilford dies, Veteran thesp became a Broadway producer], Variety Magazine (15 апреля 2008). Проверено 28 апреля 2008.
- ↑ 1 2 Miller, Stephen. [www2.nysun.com/article/74950 Madeline Lee Gilford, 84, Actress and Activist], New York Sun (18 апреля 2008). Проверено 28 апреля 2008.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Джек Гилфорд - Джек Гилфорд (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ibdb.com/person.php?id=42154 Джек Гилфорд] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
Отрывок, характеризующий Джек Гилфорд
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
