Джек Кёрби
Поделись знанием:
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
 |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
| Джек Кёрби | |
| Jack Kirby | |
 | |
| Джек Кирби в 1982 году | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Jacob Kurtzberg |
| Род деятельности: |
автор, художник и редактор комиксов |
| Гражданство: | |
| Место смерти: |
Таузанд-Окс, Калифорния, США |
| Награды и премии: |
Alley Award
Shazam Award
|
Джек Кёрби[1] (англ. Jack Kirby, имя при рождении — Джейкоб Куртцберг (англ. Jacob Kurtzberg); 28 августа 1917 — 6 февраля 1994) — американский писатель, художник и редактор комиксов. Участвовал в создании таких персонажей, как Капитан Америка, Халк, Фантастическая четвёрка, Люди Икс и др.
Молодость
Джек Кёрби родился 28 августа 1917 в семье австрийских евреев-иммигрантов в Нью-Йорке. Будучи самоучкой, он с детства любил рисовать. В возрасте 14 лет поступил в институт Пратта в Бруклине.
Творчество
В 1940-х годах Кёрби и Джо Саймон создали для Timely Comics такого канонического героя, как Капитан Америка[2]. В 1960-х годах Джек совместно со Стэном Ли создаёт для Marvel Comics таких персонажей, как Халк, Фантастическая четвёрка и Люди Икс[3].
В 1970 году обиженный на компанию Кёрби уходит к конкуренту — DC Comics[4]. Здесь уже известный и успешный автор пишет и рисует трилогию «Четвёртого Мира», включающую серии «Мистер Чудо», «Вечные Люди» и «Новые Боги». Также он работал над сериями «OMAC», «Kamandi», «The Demon», «Kobra» и некоторыми другими, сегодня также считающимися каноническими.
Награды и почетные звания
- 1963 - Лучший короткий рассказ — «Человек-Факел и капитан Америка», Стэна Ли и Джека Кёрби.[5]
- 1964:[6]
- Лучший Роман — «Капитан Америка присоединяется к Мстителям», Стэна Ли и Джека Кёрби из Мстителей #4
- Лучшая новая книга — «Капитан Америка», Стэна Ли и Джека Кёрби в Tales of Suspense
- 1965 - лучший рассказ — «Происхождение Красного Черепа», Стэна Ли и Джека Кёрби.[7]
- 1966 - Лучшая Профессиональная работа — «Сказания Асгарда» Стэна Ли и Джека Кёрби, Тор[8]
- 1968:[9]
Кёрби выиграл премию Shazam за особые личные достижения в 1971 году за его «Четвертый мир».[10] В его честь названа премия за достижения в комиксах (The Jack Kirby Awards). Его труд так же был удостоен посмертно в 1998 году Премией Харви[11] и Премией Айснера.[12]
Напишите отзыв о статье "Джек Кёрби"
Примечания
- ↑ Также возможно написание Керби, Кирби
- ↑ Jones, Gerard. Men of Tomorrow: Geeks, Gangsters, and the Birth of the Comic Book (Basic Books, 2004; trade paperback ISBN 0-465-03657-0
- ↑ Evanier, Mark. Kirby: King of Comics. Abrams, 2008. ISBN 0-8109-9447-X,
- ↑ Ro, Ronin. Tales to Astonish: Jack Kirby, Stan Lee and the American Comic Book Revolution. Bloomsbury, 2004. p. 14. ISBN 1-58234-345-4
- ↑ [www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley63.php 1963 Alley Awards]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20140725052457/www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley63.php Архивировано из первоисточника 25 июля 2014].
- ↑ [www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley64.php 1964 Alley Awards]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20140725065718/www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley64.php Архивировано из первоисточника 25 июля 2014].
- ↑ [www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley65.php 1965 Alley Awards]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20140710044601/www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley65.php Архивировано из первоисточника 10 июля 2014].
- ↑ [www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley66.php 1966 Alley Awards]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20140725012122/www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley66.php Архивировано из первоисточника 25 июля 2014].
- ↑ 1 2 [www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley68.php 1968 Alley Awards]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. — «Mark Hanerfeld originally listed Nick Fury, Agent of S.H.I.E.L.D. as the winner, but then discovered he had counted separately votes for "Fantastic Four by Jack Kirby" (42 votes), "Fantastic Four by Stan Lee," and "Fantastic Four by Jack Kirby & Stan Lee," which would have given Fantastic Four a total of more than 45 votes and thus the victory.» Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20140725003747/www.hahnlibrary.net/comics/awards/alley68.php Архивировано из первоисточника 25 июля 2014].
- ↑ [www.hahnlibrary.net/comics/awards/shazam71.php 1971 Academy of Comic Book Arts Awards]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20080627191906/www.hahnlibrary.net/comics/awards/shazam71.php Архивировано из первоисточника 1 августа 2011].
- ↑ [www.hahnlibrary.net/comics/awards/harvey98.php 1998 Harvey Award Nominees and Winners]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20140812044646/www.hahnlibrary.net/comics/awards/harvey98.php Архивировано из первоисточника 12 августа 2014].
- ↑ [www.hahnlibrary.net/comics/awards/eisner98.php 1998 Will Eisner Comic Industry Award Nominees]. Hahn Library Comic Book Awards Almanac. Проверено 10 августа 2010. [web.archive.org/web/20130921054838/www.hahnlibrary.net/comics/awards/eisner98.php Архивировано из первоисточника 21 сентября 2013].
Отрывок, характеризующий Джек Кёрби
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
