Джельсомино в Стране лжецов

Джельсомино в Стране лжецов (итал. Gelsomino nel paese dei bugiardi) — сказка Джанни Родари, которая была впервые опубликована в 1959 году.

Сюжет

Паренёк Джельсомино (по-итальянски это имя означает «жасмин») от рождения наделён необыкновенно громким голосом, способным рушить стены, но от этого дара — сплошные неприятности. Мнительные соседи не дают Джельсомино покою; одни из них считают его добрым волшебником, другие — злым колдуном... В один прекрасный день Джельсомино отправляется странствовать по свету в поисках счастья и попадает в фантастическую Страну Лжецов. По приказу короля Джакомона (в оригинале — «Джакомоне»), бывшего пирата, вместе со своей бандой захватившего власть, все в этой стране, даже животные, обязаны постоянно лгать. Кошкам велено лаять, собакам — мяукать; лошади мычат, а коровы — ржут. Дети в школе учат таблицу умножения шиворот-навыворот. Художник должен рисовать лошадь с тринадцатью ногами, верблюда с пятью горбами и портреты с шестью глазами и тремя носами.

В булочной вместо хлеба продают чернила, в ходу только фальшивые монеты, а обо всех событиях люди узнают из газеты «Образцовый лжец», полной вывернутых наизнанку фактов и ложных сообщений. От голоса Джельсомино оживает нарисованная мелом на стене кошка по имени Хромоножка (в оригинале — «Цоппино»), получившая своё прозвище из-за того, что у неё было всего три лапы: четвёртую девочка Ромолетта не успела нарисовать. Вскоре у Джельсомино и Хромоножки появляются новые друзья: художник Бананито, маэстро Домисоль, тётушка Кукуруза (старуха двух метров роста), её племянница Ромолетта (та самая девочка, которая нарисовала Кошку-Хромоножку) и Бенвенуто-не-сидящий-ни-минуты. Друзья узнают тайну короля Джакомона: оказывается, король врёт, будто у него чудесные рыжие волосы, а на самом деле он носит парик, чтобы скрыть лысину. С помощью своего дара и новых друзей Джельсомино разоблачает короля и возвращает в город правду.

Свергнутый Джакомон чуть было не становится президентом клуба лысых, однако предпочитает оставить страну в поисках лучшей доли. Джельсомино же со временем становится знаменитым певцом, сменив имя на более звучное.

Переводы на русский

Существует несколько переводов.

• О. Иваницкий и А. Махов (Страна Лжецов, Джакомон, Кошка-Хромоножка, Кукуруза).
• И. Константинова и Ю. Ильин (Страна Лгунов, Джакомоне, Цоппино, Панноккья).
• А. Махов, 2012.

Список глав

Номер	Оригинал	Перевод О. Иваницкого и А. Махова (1960)	Перевод И. Константиновой и Ю. Ильина (не позднее 1980)	Перевод Александра Махова (2012)
1	Gelsomino risponde all'appello, segna una rete; poi viene il bello	Лишь только Джельсомино раскроет рот, мяч влетает в сетку ворот	Глава первая, в которой Джельсомино забивает гол, а потом начинается самое интересное	Стоит Джельсомино раскрыть рот, как мяч влетает в сетку ворот
2	Al vicinato non far sapere che la tua voce matura le pere	Джельсомино не повезло — против него поднялось все село	Глава вторая, прочитав которую, вы поймёте, что если от вашего голоса падают груши, то лучше скрывать это от соседей	На сей раз голос и груши в саду героя нашего ввергли в беду
3	Qui assisterete con Gelsomino alla nascita di Zoppino	Джельсомино знакомится случайно с кошкой несколько необычайной	Глава третья, в которой вы узнаете, откуда взялся Цоппино	Джельсомино встречает кошку со странной кличкой — Хромоножка
4	Storia breve ma senza riguardi del paese dei bugiardi	Здесь мы приводим с кошкиных слов правдивый рассказ о Стране лжецов	Глава четвёртая, в которой вы найдёте краткое, но весьма полное описание Страны Лгунов	Здесь мы приводим с Кошкиных слов правдивый рассказ о Стране лжецов
5	Zoppino scopre per combinazione le cento parrucche di rè Giacomone	Кошка-Хромоножка увидала с балкона сто париков короля Джакомона	Глава пятая, в которой Цоппино случайно узнаёт тайну короля Джакомоне	Кошка-хромоножка увидела с балкона рыжий парик короля Джакомона
6	Prima un discorso sfortunato, poi Zoppino è catturato	Рано утром смех и гомон разбудили Джакомона	Глава шестая, в которой вы услышите неудачную речь и увидите, как Цоппино попадает в плен	Хохот на площади, крики «браво!», и началась на смутьянов облава.
7	Qui Zoppino senza esitare insegna ai gatti a miagolare	Кошка-Хромоножка без лишних слов учит мяукать глупых котов	Глава седьмая, в которой Цоппино даёт уроки мяуканья	Кошка-хромоножка без лишних слов учит мяукать глупых котов
8	Bananito pittor di cartello, lascia il pennello e prende il coltello	Бананито — наш художник, бросив кисть, хватает ножик	Глава восьмая, в которой знаменитый художник Бананито оставляет кисти и берётся за нож	Бананито — мастер на все руки, бросив кисть, хватает нож от скуки
9	Gelsomino in cantina, con Domisol, maestro in rovina	Джельсомино наконец выступает, как певец	Глава девятая, в которой Джельсомино поёт сначала в подвале, а потом в гостях у директора городского театра	Маэстро Домисоль стал первым по праву, кто предсказал Джельсомино славу
10	Gelsomino canta in scena, con Domisol, maestro in pena	Наш герой запел со сцены — в театре рухнули все стены	Глава десятая, в которой Джельсомино выступает с концертом	Наш герой запел со сцены — в театре рухнули все стены
11	Se un pittore sa il suo mestiere le cose belle diventano vere	И сила таланта и правда нужна, чтоб ожил образ, сойдя с полотна	Глава одиннадцатая, из которой видно, что всё нарисованное настоящим художником не только прекрасно, но и правдиво	Сила таланта и правда нужна, чтоб ожил образ, сойдя с полотна
12	Qui Zoppino legge il giornale e all'ultima pagina resta male	Читая газету «Образцовый лжец», Кошка-Хромоножка расстроилась вконец	Глава двенадцатая, в которой Цоппино читает газету и узнаёт из неё скверные новости	Читая газету «Образцовый лжец», Кошка-хромоножка расстроилась вконец
13	Nei paese della bugìa la verità è una malattia	Есть закон в Стране лжецов: кто не врёт, тот нездоров	Глава тринадцатая, из которой вы узнаете о том, что правда в Стране Лгунов — это болезнь	Есть закон в Стране лжецов: кто не врёт, тот нездоров
14	Udrete la storia e l'accaduto di Benvenuto — Mai seduto	Что случилось с Бенвенуто-Не-сидящим-ни-минуты	Глава четырнадцатая, из которой вы узнаете историю Бенвенуто-Не-Присядь-Ни-На-Минуту	О том, почему Бенвенуто не должен сидеть ни минуты
15	Bananito va in prigione e con la matita fa colazione	Узнаете вы, как и почему наш Бананито угодил в тюрьму	Глава пятнадцатая, в которой Бананито переселяется в тюрьму и готовит себе завтрак при помощи карандаша	У арестанта аппетит взыграл, и он глазунью нарисовал
16	Bananito ministro del rè; cade in disgrazia; udrete perché	Министром Бананито стал, но вскоре потерпел провал	Глава шестнадцатая, в которой Бананито становится министром и тут же впадает в немилость	Бананито министром становится, но художнику не поздоровится
17	In fin del capitolo Zoppino ridiventa un disegnino	Пожертвовав лапой, Кошка-Хромоножка спасает узника через окошко	Глава семнадцатая, в конце которой Цоппино снова становится рисунком	Жертвуя лапой, Кошка-хромоножка узника спасает через окошко
18	Date l'ultimo saluto a Benvenuto — Mai seduto	Прочтёте здесь, как Бенвенуто прожил последние минуты	Глава восемнадцатая, в которой вы проститесь с Бенвенуто-Не-Присядь-Ни-На-Минуту	Здесь вы узнаете, как Бенвенуто прожил последние минуты
19	Gelsomino canta sul serio; segue una furia e un putiferio	Всем опостылели былые враки, и больше не мяукают собаки	Глава девятнадцатая, в которой Джельсомино поёт во всё горло и устраивает страшный переполох	Джельсомино запел в полную силу, и ложь в стране как ураганом смыло
20	Gelsomino con una canzone mette in fuga anche Giacomone	От королевства Джакомона осталась лишь одна колонна	Глава двадцатая, в которой Джельсомино своим пением изгоняет из страны короля Джакомоне	От королевства Джакомона осталась лишь одна колонна
21	Per non fare torto a nessuno Gelsomino fa «uno a uno»	Конец у нашей повести простой: не должно споры разрешать войной	Глава двадцать первая, в которой Джельсомино, чтобы никого не обидеть, забивает гол, а за ним и другой	Чтоб не было споров у ворот, Джельсомино сравнивает счёт

Фразы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Само понятие «Страна лжецов» стало метафорой лицемерной и двуличной политики. Имя Джельсомино в Италии и в России стало нарицательным, при этом оно может использоваться и с негативным оттенком (горлопан, крикун, человек с громким до неприличия голосом; сравним выражение «Сказано шёпотом Джельсомино» — сказано так, чтобы услышали все), и как похвала певцу или оратору («Он поёт, как Джельсомино» — его пение выше всяких похвал). Реже имя Джельсомино в нарицательном значении выступает как эталон честности или наивности. В таком случае с Джельсомино сравнивают человека, который не умеет хитрить и лицемерить. Если подобное сравнение применяется к особе женского пола, то имя «Джельсомино» (мужской род) может иногда заменяться именем «Джельсомина» (женский род), так как в итальянском языке эти имена составляют родовую пару. Всё же, с точки зрения литературного языка, предпочтительнее сохранять за именем Джельсомино в нарицательном значении мужской род, как в сказке Джанни Родари (Сравним: «Она так наивна — настоящий Джельсомино»).

Экранизации и пьесы

• 1966 год — пьеса «Джельсомино в стране лжецов» Лии Гераскиной
• 1977 год — музыкальный кинофильм Тамары Лисициан «Волшебный голос Джельсомино».
• 1979 год — пьеса Льва Новогрудского «Голос Джельсомино».
• 1997 год — полнометражный художественный фильм, основанный на сочетании игрового кино и мультипликации, вольная интерпретация «Джельсомино в стране лжецов», — «Lorenz im Land der Lügner» (Германия, реж. Юрген Брауэр).

Главные герои

• Джельсомино — главный герой произведения, юноша с волшебным голосом.
• Кошка-Хромоножка — нарисованная мелом кошка, которой забыли нарисовать одну лапу. Забавная, справедливая.
• Тётушка Кукуруза — симпатичная почтенная старушка, любительница правды и ненавистница лжи.
• Ромолетта — племянница тётушки Кукурузы, нарисовавшая когда-то Кошку-Хромоножку.
• Король Джакомон — главный антагонист повести. Правитель Страны Лжецов и бывший атаман пиратов.
• Бананито — художник, умеющий рисовать живые картинки.
• Бенвенуто-не-сидящий-ни-минуты — человек, который старел, лишь когда садился, и помог многим людям.
• Калимер Вексель (в другом переводе Денежный Мешок) — доносчик и хозяин дома тётушки Кукурузы, обезумевший в сумасшедшем доме.

Ссылки

• [www.fantlab.ru/work51300 Информация о произведении «Джельсомино в Стране лжецов»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• [www.lib.ru/RODARI/jelsom_2.txt Перевод] Олега Иваницкого и Александра Махова
• [www.lib.ru/RODARI/jelsom_1.txt Джельсомино в Стране Лгунов ] — перевод Ирины Константиновой и Юрия Ильина

Отрывок, характеризующий Джельсомино в Стране лжецов

L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.