Джемини-7
Поделись знанием:
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| Джемини-7 | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Полётные данные корабля | |
| Название корабля | Джемини-7 |
| Ракета-носитель | Titan II GLV GT-7 |
| Стартовая площадка |  мыс Канаверал LC19
|
| Запуск | 4 декабря 1965 19:30:03 UTC |
| Посадка | 18 декабря 1965 14:05:04 UTC |
| Место посадки | 25°25′ с. ш. 70°06′ з. д. / 25.4183° с. ш. 70.1117° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=25.4183&mlon=-70.1117&zoom=14 (O)] (Я) |
| Длительность полёта | 13 дней 18 часов 35 минут 1 секунда |
| Количество витков | 206 |
| Пройденное расстояние | 9 029 771 км |
| Апогей | 328,2 км |
| Перигей | 161,6 км |
| Наклонение | 28,89° |
| Период обращения | 89,39 мин |
| Масса | 3663 кг |
| NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-100A 1965-100A] |
| SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=01812 01812] |
| Полётные данные экипажа | |
| Членов экипажа | 2 |
| Предыдущая | Следующая |
|---|---|
 Джемини-5 |
 Джемини-6A |
</td></tr>
Джемини-7 — американский пилотируемый космический корабль. Четвёртый пилотируемый полет по программе Джемини (четвёртым должен был быть полёт корабля Джемини-6A, который стартовал на 11 дней позже из-за аварии ракеты-носителя).
Содержание
Экипажи
Основной экипаж
- Фрэнк Борман (англ. Frank Borman) — командир (1)
- Джеймс Ловелл (англ. James Lovell) — пилот (1)
Дублирующий экипаж
- Эдвард Уайт (англ. Edward White) — командир
- Майкл Коллинз (англ. Michael Collins) — пилот
Задачи полёта
Основной целью полёта являлась отработка длительного нахождения в космосе (две недели) для обеспечения будущей лунной программы. В качестве резервной цели Джемини-7 использовался для сближения с пилотируемым Джемини-6A после аварии штатной мишени Аджена'.
Полёт
Запуск — 4 декабря 1965 года, в 2:30. Длительность: 13 дней 19 часов. Второй рекорд длительности полёта, установленный американскими астронавтами. Высота орбиты — 327 км. Корабль совершил 206 витков вокруг Земли.
Первое сближение двух космических аппаратов. В программу полета входил ряд медицинских экспериментов, а также сближение с Джемини-6A (первое сближение двух космических аппаратов). После сближения с Джемини-6A оба корабля на протяжении трех витков совершали маневры, находясь на расстоянии от 90 до 0,3 м друг от друга. Программа полёта выполнена. Результат полёта подтвердил возможность длительного нахождения человека в невесомости.
Посадка — 18 декабря 1965 года. Корабль приводнился на расстоянии 11,8 км от расчётной точки.
Параметры полёта
- Масса корабля: 3,663 кг
- Средняя высота орбиты: 327 км
- Наклонение: 28,89°
- Кол-во витков: 206
Напишите отзыв о статье "Джемини-7"
Примечания
- ↑ [science.ksc.nasa.gov/history/gemini/gemini-vii/gemini-vii.html Веб-страница НАСА, посвящённая полёту «Джемини-7»] (англ.)
См. также
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Джемини-7
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
