Дженкинс, Карл

Карл Дженкинс
Полное имя	Карл Уильям Памп Дженкинс
Дата рождения	17 февраля 1944(1944-02-17) (80 лет)
Место рождения	деревня Пенклауд на юге Уэльса
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	музыкант и композитор
Жанры	прогрессивный рок нью-эйдж классическая музыка джаз
Награды
[karljenkins.com kins.com]  (англ.)]

Карл Уильям Памп Дже́нкинс (англ. Karl William Pamp Jenkins) — британский (валлийский) композитор и дирижёр. Командор Превосходнейшего ордена Британской империи.

Ранние годы и образование

Дженкинс родился и вырос в деревне Пенклауд на полуострове Гауэр в графстве Суонси на юге Уэльса. Его отец, местный учитель, органист и хормейстер, дал ему начальное музыкальное образование. Дженкинс учился в Гауэртонской школе.

Дженкинс начал свою музыкальную карьеру в качестве гобоиста в Национальном молодёжном оркестре Уэльса. Он продолжил своё обучение музыке в Кардиффском университете, а затем поступил в аспирантуру Королевской академии музыки в Лондоне, где он познакомился со своей женой Кэрол Баррат. Дженкинс учился вместе с Аланом Ходдиноттом.

Карьера

В начале своей карьеры Дженкинс был известен как джазовый и джаз-роковый музыкант, играющий на саксофоне (баритон и сопрано), клавишных и гобое — необычном инструменте в джазовом контексте. Он присоединился к группе джазового композитора Грэма Кольера, а позже стал одним из основателей джаз-роковой группы Nucleus, которая выиграла первый приз на джазовом фестивале в Монтрё в 1970 году. В 1972 году он присоединился к кентерберийской группе Soft Machine, играющей прогрессивный рок, и проводил её последние выступления в 1984 году. Альбом Six, на записи которого Дженкинс впервые сыграл с Soft Machine, получил награду «Британский джазовый альбом года» от журнала Melody Maker в 1973 году. В ноябре 1973 года Дженкинс и Майк Ратлидж приняли участие в живом исполнении Майком Олдфилдом его альбома Tubular Bells в студии Би-би-си. После того, как Майк Ратлидж покинул Soft Machine в 1976 году, в группе не осталось ни одного из её основателей, и главными участникам стали Дженкинс и барабанщик Джон Маршалл. Вопреки положительным отзывам Melody Maker о Soft Machine в 1973 и 1974 годах, Хью Хоппер, связанный с группой после замены басиста Кевина Эйерса в 1968 году, назвал низкоуровневое музыкальное участие Дженкинса причиной своего решения покинуть группу, а сама группа конца 1970-х годов описывалась членом группы Джоном Этериджом как тратящая свой потенциал.

Дженкинс создал много музыки для рекламы, дважды получив приз в этой области. Возможно, наиболее известной его работой является тема, использовавшаяся в телерекламе компании по продаже алмазов De Beers. Дженкинс позже включил её как заглавный трек в альбом Diamond Music, и в итоге создал Palladio, используя его в качестве темы первой части.

Его прорыв в роли композитора произошёл после кроссоверного проекта Adiemus. Дженкинс исполнял этот проект в Японии, Германии, Испании, Финляндии, Нидерландах и Бельгии, а также в лондонском Альберт-холле и электростанции Баттерси. Альбом 1995 года «The Adiemus: Songs of Sanctuary» возглавил чарты классических альбомов. Он породил ряд новых, вращающихся вокруг центральной темы.

Дженкинс стал первым международным композитором и дирижёром, который дирижировал Кингсвейским хором в Университете Йоханнесбурга, во время своего визита в Южную Африку, когда хор исполнял его мессу Вооруженный человек (The Armed Man: A mass for peace) вместе с оркестром.

Творчество

Наиболее известное сочинение Дженкинса — «Месса мира. Вооруженный человек» для солистов, хора и оркестра (1999). Хотя это ораториальное сочинение названо «мессой» и даже включает (среди прочих текстов, главным образом, на английском языке) отдельные части ординария на латыни, в действительности (литургически и семантически) оно не имеет отношения к богослужению католиков и пропагандирует ценности мультикультурализма (например, вторая её часть не содержит ничего, кроме молитвенного призыва настоящего муэдзина на арабском языке). В стилевом отношении как латинские, так и английские разделы «мессы» более близки традициям англиканских гимнов, чем континентальной многоголосной мессы (преобладает моноритмическая фактура, почти полностью отсутствует имитационная полифония). Некоторые разделы (например, Agnus Dei) своей безыскусной простотой напоминают шлягеры, входящие в популярные подборки так называемой «музыки для релаксации» (chill-out music).

Основные произведения

• Palladio (1996)
• Eloise (Детская опера)
• Imagined Oceans (1998)
• The Armed Man: A Mass for Peace / Вооруженный человек: Месса мира (написана 1999, премьера 2000)
• Dewi Sant / Святой Давид, для смешанного хора с оркестром (1999, 30 минут)
• Diamond Music / Бриллиантовая музыка (1996)
• Over the Stone / Над камнем (2002) – Концерт для двух арф
• Ave Verum (2004) – для баритона (написана для Брина Терфеля)
• In These Stones Horizons Sing / В этих камнях горизонты поют (2004)
• Requiem / Реквием (2005)
• Quirk / Причуда (2005) Концерт для флейты, фортепиано и ударных с оркестром
• Tlep (2006)
• This Land of Ours / Это наша страна (2007)
• Stabat Mater (2008) – Переложение Дженкинса католической поэмы 13 века
• La Folia – Концерт для маримбы
• Sarikiz – Концерт для скрипки
• Te Deum (2008)
• Stella Natalis / Рождественская звезда (2009)
• Gloria (2010)
• The Bards of Wales / Барды Уэльса (2011)
• Songs of the Earth / Песни земли (2012)
• The Peacemakers / Миротворцы (2012)

Награды и достижения

Дженкинс получил докторскую степень по музыке Уэльского университета. Он был назван почётным членом Королевской академии музыки, Университета Кардиффа, Королевского валлийского колледжа музыки и драмы, Тринити-колледжа Кармартена и Университета Суонси, и был представлен радиостанцией Classic FM к награде Red f за выдающиеся заслуги в классической музыке.

В 2008 году Дженкинс был внесён в список под номером 1 в «Топ-10 ныне живущих композиторов» радиостанцией Classic FM с мессой The Armed Man.

Он был удостоен звания почётного доктора музыки Университета Лестера, медали канцлера университета Гламорган, званий почётного профессора Университета Западного Лондона и Лондонского музыкального колледжа.

В 2005 году Дженкинс стал офицером Превосходнейшего ордена Британской империи, а в 2010 году — командором этого ордена. В июне 2015 года был посвящён в рыцари Королевы в титуле бакалавра за сочинение музыки и пересечение музыкальных жанров.

Альбомы

• Adiemus: Songs of Sanctuary
• Adiemus II: Cantata Mundi
• Adiemus III: Dances of Time
• Adiemus IV: The Eternal Knot
• Adiemus V: Vocalise

Отрывок, характеризующий Дженкинс, Карл

– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.