Джентилески, Артемизия
Артемизия Джентилески | |
итал. Artemisia Gentileschi | |
Автопортрет в образе мученицы (ок.1615) | |
Имя при рождении: |
Artemisia Gentileschi |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Жанр: | |
Работы на Викискладе |
Артемизия Джентилески (итал. Artemisia Gentileschi, Artemisia Lomi, 8 июля 1593, Рим — ок. 1653, Неаполь) — итальянская художница.
Содержание
Биография
Как все художницы эпохи, дочь живописца. Её отец — Орацио Джентилески, принадлежал к школе Караваджо. Мать умерла, когда дочери было двенадцать. В 1612 году она была обесчещена флорентийским художником Агостино Тасси, работавшим вместе с её отцом. После семимесячного судебного разбирательства, унизительного и мучительного для Артемизии, Тасси был признан виновным и приговорён к году тюрьмы. Переживания художницы получили выражение в её наиболее знаменитой работе «Юдифь, обезглавливающая Олоферна» (1612—1613). К этому сюжету она несколько раз возвращалась, другие повторяющиеся сюжеты Джентилески — Лукреция, Клеопатра, Царица Савская.
Выйдя замуж за художника Пьерантонио Стиаттеси (брак устроил её отец), Артемизия в том же 1612 году переехала во Флоренцию. Работала под покровительством Козимо II Медичи, дружила с Галилеем. В 1621 году работала в Генуе, затем перебралась в Венецию, где познакомилась с Антонисом Ван Дейком и Софонисбой Ангиссола, затем вернулась в Рим, а между 1626 и 1630 гг. переехала в Неаполь. В неаполитанский период художница впервые получила заказ на фресковую роспись церкви — в городке Поццуоли под Неаполем. В 1638—1641 жила и работала в Лондоне вместе с отцом под покровительством Карла I. Затем вернулась в Неаполь, где и жила до кончины.
Признание
Первая женщина, избранная в члены Академии живописного искусства во Флоренции — первой художественной Академии Европы.
Роман об Артемизии был написан в 1944—1947 гг. итальянской писательницей Анной Банти, в окончательной версии он приобрёл форму дневника, имел большой успех, переведён на несколько языков. Затем биография Артемизии легла в основу драмы американской писательницы Венди Вассерштайн «Хроники Хейди» (1988) и пьесы «Жизнь без подсказки» канадской писательницы Салли Кларк (поставлена в 1988, 1989, 1990, 1991 гг.). В 1997 году фильм «Артемизия» был снят французским кинорежиссером Аньес Мерле (в заглавной роли Валентина Черви). В 1998 году роман о художнице был написан французской писательницей Александрой Лапьер. В 2002 году стал международным бестселлером роман американской писательницы Сьюзен Вриленд «Страсти по Артемизии», он был немедленно переведён на 20 языков.
Галерея
- Susanna and the Elders (1610), Artemisia Gentileschi.jpg
Сусанна и старцы (1610)
- Gentileschi, Artemisia - Esther before Ahasuerus - c. 1628–1635.jpg
Есфирь перед Артаксерксом (ок. 1628-1635)
- Adoration of the Magi by Artemisia Gentileschi.jpg
Поклонение волхвов (ок. 1636-1637)
Напишите отзыв о статье "Джентилески, Артемизия"
Литература
- Garrard M.D. Artemisia Gentileschi: the image of the female hero in Italian Baroque art. Princeton: Princeton UP, 1989
- Jamis R. Artemisia, ou, La renommée. Paris: Presses de la Renaissance, 1990
- Bissell R.W. [www.psupress.org/books/titles/0-271-01787-2.html Artemisia Gentileschi and the Authority of Art: Critical Reading and Catalogue Raisonné]. University Park: Pennsylvania State UP, 2001
- Garrard M.D. Artemisia Gentileschi around 1622: the shaping and reshaping of an artistic identity. Berkeley: University of California Press, 2001
Ссылки
- [www.artemisia-gentileschi.com/index.shtml artemisia-gentileschi]
- [www.ic.arizona.edu/ic/mcbride/ws200/gentil.htm gentileschi]
- [www.webwinds.com/artemisia/artemisia.htm Биография, линки]
- [www.artcyclopedia.com/artists/gentileschi_artemisia.html Работы в музеях мира]
- [womenshistory.about.com/od/artemesia/Artemisia_Gentileschi.htm Линки]
- [www.imdb.com/title/tt0103722/ Страница] на сайте IMDB
- [www.imdb.com/title/tt0123385/ Страница] на сайте IMDB
- [www.efn.org/~acd/Artemisia.html Артемизия в истории и в кино] (англ.)
Отрывок, характеризующий Джентилески, Артемизия
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.