Джентл, Элис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Элис Джентл
Alice Gentle

Кадр из фильма «Песни пламени», 1930 год. Джентл вторая справа
Основная информация
Дата рождения

30 июня 1885(1885-06-30)

Место рождения

Чатсворт, Иллинойс, США

Дата смерти

28 февраля 1958(1958-02-28) (72 года)

Место смерти

Окленд, Калифорния, США

Годы активности

1908—1940

Страна

США США

Профессии

оперная певица

Певческий голос

меццо-сопрано

Элис Джентл (англ. Alice Gentle; 30 июня 1885—28 февраля 1958) — американская оперная певица (меццо-сопрано).



Биография

Начала свою карьеру в 1908 году в оперном хоре Оскара Хаммерштейна I (англ.) Манхэттонской оперной труппы</span>ruen (МОТ). Впечатлённый талантом Джентл, Хаммерштейн в 1909 году начал предлагать ей участвовать в различных второстепенных ролях спектаклей МОТ, начиная с роли Мерседес в опере Жоржа Бизе «Кармен». В 1910 году исполнила различные роли в Манхэттенской и Филадельфийской оперной труппе</span>ruen. В частности роль Эмилии в «Отелло», первой прислужницы в опере «Электра», Флоры в оперетте «Травиата», Лолы в опере «Сельская честь», Маддалены в оперетте «Риголетто», Никлаус в опере «Сказки Гофмана» и Зибель в опере «Фауст»[1].

В 1916 году исполнила роль Федерико в оперетте Тома Амбруаза «Миньон</span>ruen» в оперном театре «Ла Скала» в Милане, в Италии. В 1918 году дебютировала в «Метрополитен-опера» и играла там весь один сезон роль Прецизиоллы в оперетте «Сила судьбы». Позже в том же году она сыграла роль Фруголы в опере Джакомо Пуччини «Плащ». В 1919 году исполнила роль Фатимы в оперетте «Оберон</span>ruen». В 1923 году совершила поездку по Соединённым штатам вместе с оперной труппой Сан-Карло</span>ruen, исполняя роль Кармен. В начале 1930-х годов появилась в трёх кинофильмах: «Песни пламени</span>ruen» (1930), «Золотой Рассвет</span>ruen» (1930) и «Полёт в Рио» (1933). В 1940 году Элис в последний раз появилась на оперной сцене, исполнив роль Криппс в «H.M.S. Пинафор</span>ruen» в театре Los Angeles Civic Light Opera</span>ruen[2].

Напишите отзыв о статье "Джентл, Элис"

Примечания

  1. Free Library of Philadelphia: Folder: Philadelphia Opera Company 1908—1910
  2. [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F70613F8385D1A7B93C0A91788D85F4C8585F9 Alice Gentle Dies; Ex-Opera Star, 69; Mezzo Sang With La Scala and the Metropolitan -- Started in Chorus], The New York Times (March 2, 1958).

Ссылки

Отрывок, характеризующий Джентл, Элис

– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.