Цукер, Джерри

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Джерри Цукер»)
Перейти к: навигация, поиск
Джерри Цукер
Jerry Zucker
Имя при рождении:

Джерри Джи Цукер

Дата рождения:

11 марта 1950(1950-03-11) (74 года)

Место рождения:

Милуоки, Висконсин, США

Гражданство:

США США

Профессия:

кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер, актёр

Карьера:

1972—наст.время

Награды:

«Writers Guild of America» (1981)
«ShoWest Convention» (1989, 1991)
«Sant Jordi Awards» (1991)
«Майнити» (1991)
The Comedy Festival (2004)

Дже́рри Цу́кер (англ. Jerry Zucker; полное имя - Jerry G. Zucker; 11 марта 1950, Милуоки, Висконсин, США) — американский кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер и актёр.





Биография

Джерри Джи Цукер родился 11 марта 1950 года в Милуоки (штат Висконсин, США) в еврейской семье[1], став одним из трёх детей в семье актёров Бёртона Цукера (1916—2008) и Шарлотты Цукер (1921—2007), которые были женаты 66 лет — с 1941 года и до смерти Шарлотты 5 сентября 2007 года в 86-летнем возрасте. У Джерри есть старший брат-режиссёр Дэвид Цукер (род.1947) и сестра-актриса Сьюзан Бресло (Цукер).

Карьера

Джерри начал свою карьеру в кино в качестве актёра в 1972 году и снимался в кино до 1984 года.

С 1977 года Джерри работает в качестве сценариста и режиссёра.

Джерри — лауреат премий «Writers Guild of America» (1981), «ShoWest Convention» (1989, 1991), «Sant Jordi Awards» (1991), «Майнити» (1991) и The Comedy Festival (2004).

Личная жизнь

С мая 1987 года Джерри женат на кинопродюсере Джанет Цукер. У супругов есть двое детей — дочь Кейт Сара Цукер (род.10.03.1988) и сын Роберт Джонатан Цукер (род.08.02.1992), оба актёры.

Избранная фильмография

Режиссёр

Сценарист

Продюсер

Напишите отзыв о статье "Цукер, Джерри"

Примечания

  1. [articles.latimes.com/1997/aug/27/news/ls-33155 Latimws.com]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Цукер, Джерри

– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.