Джефферсон в Париже
| Джефферсон в Париже | |
| Jefferson in Paris | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Исмаил Мерчант (англ.) |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
139 мин. |
| Бюджет |
$ 14 млн |
| Сборы |
$ 2 473 668 |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Джефферсон в Париже» (англ. Jefferson in Paris) — художественный фильм режиссёра Джеймса Айвори.
Содержание
Сюжет
1873 год. США. В штате Огайо, округе Пайк, репортёр местной газеты находит небогатую негритянскую семью пожилых Мэдисона и Мэри Хемингсов. Репортёра интересует история их возможного давнего родства с бывшим третьим президентом США Томасом Джефферсоном. Мэдисон Хемингс вспоминает о своей матери - бывшей рабыне Томаса Джефферсона, пытаясь восстановить для репортёра события почти столетней давности...
1785 год. Будущий третий президент США Томас Джефферсон впервые оказывается за границей, как посол США во Франции, на закате правления Людовика XVI, перед самым началом Великой французской революции. Несмотря на свои строгие жизненные убеждения, Джефферсон имеет успех в развращённом парижском высшем обществе.
Красивая художница и музыкант англо-итальянского происхождения Мария Косвей, путешествующая с мужем по Франции, увлекает Джефферсона, у которого недавно умерла жена. Однако из уважения к дочерям и памяти жены, он, не внешне, но в своей душе, отвергает влюбленную в него Марию. Чувствуя это, она оставляет Джефферсона, но продолжает с ним переписываться.
Следующим увлечением Джефферсона в Париже становится его собственная молодая квартеронка-рабыня Салли Хемингс - присланная из Америки гувернантка его младшей дочери и единокровная сестра его недавно умершей жены.
1789 год. Только что избраннный первый президент США Джордж Вашингтон предлагает Джефферсону пост госсекретаря, и тот собирается возвратиться в Америку, но его раб Джеймс Хемингс - брат Салли, хочет остаться во Франции, законы которой не признают рабства. Чтобы уговорить Джеймса вернуться, будущий госсекретарь обещает дать свободу Джеймсу и его сестре Салли, которая уже беременна своим первым ребёнком от Томаса Джефферсона.
В ролях
- Ник Нолти — Томас Джефферсон
- Гвинет Пэлтроу — Марта («Пэтси») Джефферсон
- Эстель Эонне — Мери («Полли») Джефферсон
- Тэнди Ньютон — Салли Хемингс
- Сет Гиллиам — Джеймс Хемингс
- Nigel Whitmey — Трамбулл, Джон
- Грета Скакки — Мария Косвей
- Саймон Кэллоу — Ричард Косвей
- Ламбер Вильсон — маркиз де Лафайет
- Эльза Зильберштейн — Адрианна де Лафайет
- Жан-Пьер Омон — Д’Анкарвилль
- Майкл Лонсдейл — Людовик XVI
- Шарлотта де Туркхайм — Мария-Антуанетта
- Damien Groëlle — дофин Франции
- Valérie Toledano — Мадам Елизавета
- Steve Kalfa — доктор Гильотен
- Нэнси Маршан — аббатиса
- Daniel Mesguich — Месмер
- Венсан Кассель — Камиль Демулен
- Джеймс Эрл Джонс — Мэдисон Хемингс
- Филиппин Леруа-Больё — участница игры
Награды и номинации
В 1995 году фильм номинировался на Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля.
Напишите отзыв о статье "Джефферсон в Париже"
Ссылки
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Джефферсон в Париже
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
