Джибла

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всемирное наследие ЮНЕСКО
Город
Джибла
араб. جبلة
Страна
Йемен
Мухафаза
Ибб
Координаты
Основан
Официальный язык
Часовой пояс
К:Населённые пункты, основанные в 1065 году

Джи́бла (араб. جبلة‎) — город в юго-западной части Йемена в мухафазе Ибб, в 125 км южнее столицы страны Санаа и всего лишь в 8 км юго-западнее города Ибб. Город расположен на высоте около 2200 метров над уровнем моря.

Город и его окрестности в 2002 году были внесены ЮНЕСКО в Предварительный список Всемирного наследия в связи с его предполагаемой универсальной культурной ценностью.[1]

Не путайте с мудирией (районом) Джибла (англ. Jiblah District) в мухафазе Ибб.





Описание города

Джиблу называют городом двух рек, потому что она расположена между двумя большими реками, текущими летом и зимой. Через реки переброшено пять каменных мостов.[2]

Джибла была богатым торговым городом, центром изучения ислама.[2] Многие из его зданий насчитывают более трех веков.[2] Его узкие улочки пролегают между пятиэтажными домами, построенными из местного камня серо-розовых тонов.[2]

В городе 48 мечетей, 30 из них предназначены для мужчин, остальные для женщин. В центре города, рядом с рынком возвышается минарет мечети 16 века As-Sunna.[2]

Часть построек дворца королевы Арва сохранились до наших дней. Рядом с ними находится музей королевы Арва.[2]

История города

Город Джибла был основан в 1066 году местным султаном по приказу короля Али ас-Сулайхи. По легенде город был назван в честь гончара, жившего здесь в давние времена.[2]

Времена королевы Арва

После смерти правителя династии Сулайхидов Али ас-Сулайхи в 1067 году, Ахмад, муж Арва ас-Сулайхи(Arwa аль-Sulayhi), стал де-юре правителем Йемена, но он был не в состоянии править будучи парализованным и прикованным к постели. Он отдал всю свою власть жене Арве. Одним из её первых действий был перенос столицы из Саны в Джиблу того, чтобы быть в лучшем местоположении с целью уничтожения Саид ибн Наджара (англ. Sa'id ibn Najar) и таким образом отомстить за смерть отчима.

Когда королева Арва ас-Сулайхи перенесла столицу в Джибла, Джибла была небольшим городом, построенным 25 лет назад — лишь немного старше королевы Арва.[3]

Арве удалось уничтожить Саид ибн Наджара, заманив его в ловушку в 1088 году.

В 1088 году король Ахмед построил в Джибле дворец для Арвы, который назвали Dar Al-E'z.[2] Старый дворец был перестроен в большую мечеть, где и похоронили королеву Арва бинт Ахмад Бен Мухаммед Аль Сулайхи, которая умерла в 1138 году в возрасте 92 лет, и мечеть стали назвали её именем[2] - мечеть королевы Арва.[2]

Убийство в больнице.

Согласно информации на конец 2002 года 80-местная баптистская больница в Джибле, которая стоит на вершине холма среди деревьев, тогда лечила более 40 000 пациентов в год и оказывала помощь бедным бесплатно. Работающие в больнице говорили, что в штат медперсонала были включены в качестве миссионеров 64 иностранца, в том числе 25 американцев.[4]

30 декабря 2002 года около 8:15 утра — один йеменец убил в больнице трёх американских миссионеров. Он проскользнул мимо службы безопасности больницы, прижимая как ребёнка спрятанное оружие. Он вошёл в комнату, в которой директором больницы проводилось собрание, и открыл огонь около 08:15 утра. Убив выстрелами в голову трёх человек, скончавшихся мгновенно, стрелявший направился в аптеку и там выстрелил фармацевту в живот.[4]

Убитыми оказались:
 — Кэтлин Гэйриети, 53 лет, из Милуоки, штат Висконсин;
 — врач Марта Майерс, 57 лет, Монтгомери, штат Алабама — проработал в Йемене в течение 24 лет;
 — директор больницы Уильям Кён, 60 лет, Арлингтона, штат Техас — планировал уйти в отставку в октябре того же года после 28 лет работы в больнице.[4]

Власти Йемена арестовали нападавшего. Им оказался 30-летний Абед Абдул Разак Камель (англ. Abed Abdul Razak Kamel).[4]

Когда американские следователи присоединились к поиску организаторов убийств, йеменские следователи сказали, что обвиняемый в убийстве трёх американских миссионеров возможно имеет связи с «Аль-Каидой».[4] Команда ФБР прибыла в Джиблу 30 декабря 2002 и работала всю ночь. Американский дипломат, говоривший на условиях анонимности, сказал, что американским следователям, похоже, не было разрешено напрямую задавать вопросы арестованому в подозрении за убийства, но американцы были «очень близки» к допросу.[4] В прошлые расследования случаев нападения здесь на американцев, работавшие по расследованию вместе с йеменцами американцы, так-же жаловались на ограничение доступа к подозреваемым.[4]

В посольстве США 31 декабря 2002 года заявили, что было бы слишком рано говорить о присутствии терроризма во вчерашних событиях в баптистской больнице. Но премьер-министр Йемена Абдул-Кадер Баджаммал (англ. Abdul-Kader Bajammal) сказал, что убийства включены в список террористических актов, который он представил в парламент в тот же день. У йеменских следователей были сильные подозрения, что обвиняемый боевик имеет связь с террористической сетью Усамы бен Ладена. Йемен является прародиной бен Ладена и был благодатной почвой для вербовки им.[4]

Йемен был ключевым фронтом в возглавляемой США войне с терроризмом, и правительство Ймена подписали документ о партнёрстве в Вашингтоне после имевших место 11 сентября 2001 года атак.[4]

Тела двух убитых американцев, Марты Майерс и Уильяма Кёна, были похоронены 31 декабря 2002 года в Джибле, где они работали в течение более двух десятилетий, и где произошло нападение на них. Тело Кэтлин Гэйриети было отправлено самолётом США.[4]

Фармацевт Дональд Касвелл, 49 лет, из Левелланда, штат Техас, восстанавливался после операции, как рассказывал его отец.[4]

Достопримечательности

Напишите отзыв о статье "Джибла"

Примечания

  1. [whc.unesco.org/en/tentativelists/1721/ Jibla and its surroundings — UNESCO World Heritage Centre, Accessed on 2009-4-20.]
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Владимир Асмаков. [www.geografia.ru/yem2.html Путеводитель по Йемену - "Караванное царство". ЧАСТЬ II. Джибла.] (рус.). ГЕОГРАФИЯ – GEOGRAFIA. (2009).
  3. [www.yementourism.com/tourism2009/destinations/index.php?ELEMENT_ID=2665 Ibb.] (рус.), Yemen Tourism Promotion Board..
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [archive.showmenews.com/2002/Dec/20021231News023.asp Yemeni shooting suspect might have al-Qaida ties.], News Columbia daily tribune. (31.12.2002).

Ссылки

  • [www.yemeninfo.gov.ye/ENGLISH/CULTURE/Jibla.htm Ministry of Information of Yemen]
  • [www.traveladventures.org/continents/asia/jibla.shtml Travel Adventures]

Отрывок, характеризующий Джибла


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.