Джингоизм

Джингоизм (англ. jingoism) определяется Толковым словарём русского языка Ушакова как «шовинистический национализм в Англии». Согласно Большой советской энциклопедии, «для джингоизма характерны пропаганда колониальной экспансии и разжигание национальной вражды». На практике это означает использование угроз или фактической силы против других стран, с тем, чтобы защитить то, что воспринимается как национальные интересы страны (по одной из трактовок, якобы предоставленных самим Господом).

Происхождение термина

Термин вошёл в употребление в Великобритании в период Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, когда после отправки в турецкие воды английской эскадры для противодействия продвижению русских войск в стране резко усилились шовинистические настроения. Выражение by Jingo (клянусь Богом) служило рефреном модной в то время воинственной песенки, исполняемой Гиллбертом МакДермоттом.

Нам не нужен бой, но, ей-богу, коль случится так, Людей найдём мы, корабли найдём и деньги для атак, Нам биться с Мишкой не впервой, и, пока силён британский флаг, Русским не видать Константинополя. Оригинальный текст (англ.)   We don’t want to fight but by Jingo if we do We’ve got the ships, we’ve got the men, we’ve got the money too We’ve fought the Bear before, and while we’re Britons true The Russians shall not have Constantinople.

Фраза «by Jingo» (англ.) — устоявшееся жаргонное выражение, (предположительно, эвфемизм от «by Jesus»). Именно слова этой песни послужили основой для политического термина «джингоизм», придуманного британским политиком-радикалом того времени Джорджем Холиоком.

Употребление

Раннее использование этого термина было связано с внешней политикой Теодора Рузвельта, которого часто обвиняют в шовинизме. 8 октября 1895 года в интервью газете The New York Times он ответил: «Многие говорят о „джингоизме“. Если под „джингоизмом“ они подразумевают политику, в соответствии с которой американцы решительно и здраво настаивают на своих правах, которые уважают иностранные державы, тогда мы „джингоисты“».

Позднее термин всплывает в популярной культуре, в частности, при обсуждении агрессивности проиллюстрированной в некоторых голливудских фильмах. В обзоре к последнему фильму из серии «Рэмбо» Дэвид Моррелл — автор книги, по которой была снята кинолента — описал главного героя фильма как «джингоиста». «Джинго» также является названием романа Терри Пратчетта, изображающего бессмысленную войну двух великих государств из-за крохотного островка.

В русском языке термин употребляется редко, как правило, при переводе оригинальных английских текстов. Вместо него часто говорят о квасном патриотизме, ксенофобии или шовинизме.

Отрывок, характеризующий Джингоизм

– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.