Джип Розетти
| Джип Розетти Gyp Rosetti | |
 Промоизображение Джипа Розетти из третьего сезона «Подпольной империи». | |
| Появление |
Обещание |
|---|---|
| Исчезновение |
Пески Маргейта |
| Исполнитель роли | |
| Создатель | |
| Информация | |
| Род занятий |
гангстер |
Джузеппе Коломбано «Джип» Розетти (итал. Giuseppe Colombano "Gyp" Rosetti) — вымышленный персонаж американского драматического телесериала «Подпольная империя» на канале HBO. Персонаж был создан Теренсом Уинтером и сыгран Бобби Каннавале. Розетти — нью-йоркский гангстер, который работает на Джо Массерию (Иво Нанди). Вспыльчивый и легко обижаемый, Розетти является основным антагонистом третьего сезона.
Содержание
Вымышленная биография
Розетти родился в Сперлинге, небольшой итальянской коммуне в Сицилии. Он вырос в бедности, живя в хижине, высеченной в пещере. Его отец был каменщиком, который умер, когда ему было 50.[1] Розетти в конце концов эмигрировал в США и начал работать на итальянского босса мафии Джо Массерию. Он руководит борделями, ночными клубами и игорными притонами в южном Манхэттене.[2] Он живёт в квартире с женой, двумя дочерьми и тёщей. Несмотря на убийства людей за незначительные оскорбления, Розетти не мстит, когда его жена и тёща открыто издеваются над ним.[3] Он также изображён с садомазохистскими сексуальными вкусами; одна из его любовниц душила его ремнём, пока он мастурбировал,[4] а другая оскорбляла его как форму прелюдии.[5]
В первой сцене третьего сезона, Розетти забивает человека до смерти при помощи монтировки за необдуманное замечание Розетти по поводу того, что он не знал, что такое 3-In-One. Он едет в Атлантик-Сити в канун Нового года (31 декабря 1922) в целях приобретения большого количества контрабандного спиртного у Наки. Для того, чтобы упростить свои операции и держать закон на расстоянии, Наки решает продавать алкоголь исключительно Арнольду Ротштейну (Майкл Сталберг). Розетти, предвидя 50 % наценки, если бы он приобрёл у Ротштейна, проклинает Наки и уезжает в Нью-Йорк.[2] Он затем берёт маленький городок Тэйбор-Хэйтс и блокирует отгрузки Наки, направляющиеся к Ротштейну в Нью-Йорк. Так как Тэйбор-Хэйтс находится на единственной дороге, подходящей для зимнего путешествия между Атлантик-Сити и Нью-Йорком, и является последней точкой для пополнения газа по пути, у Наки не остаётся возможности доставлять ему алкоголь.[6] Наки в конце концов заключает перемирие с Розетти, продавая ему алкоголь, и Розетти покидает Тэйбор-Хэйтс. Однако, Розетти меняет решение, когда он воспринимает вылетающие слова Наки, «Bone For Tuna» — неправильное произношение «buona fortuna», что на итальянском означает «удачи» — как оскорбление.[7] Это обостряется к тому, что Розетти убивает 11 человек Наки в сопровождении.[8] Ротштейн отвечает на это тем, что отправляет Бенджамина Сигела (Майкл Зеген) убить Розетти. Хотя Сигел и не убивает Розетти, он убивает четырёх человек Розетти, что заставляет Розетти покинуть Тэйбор-Хэйтс и вернуться в Нью-Йорк.[4]
В пасхальное воскресенье, подручный Розетти, Тонино Сандретти (Крис Калдовино), сообщает ему о всех территориях, которые они потеряли в Нью-Йорке из-за их долгого отсутствия. После ужина, Розетти идёт в церковь, где он отсчитывает Бога за жизнь, данную ему. Затем, он избивает священника и крадёт пожертвования в церкви. Массерия расстроен долгим отсутствием Розетти и приказывает убить его. Розетти говорит Массерии, что его собственные потери ничто, по сравнению со всем тем, что Массерия может потерять у Наки и Ротштейна, сотрудничая вместе. Розетти смог убедить Массерию пощадить его и дать ему ещё человек, чтобы убить обоих Наки и Ротштейна и захватить Атлантик-Сити.[3]
Розетти смог начать свою собственную операцию по поставке незаконного алкоголя и взять на себя рэкет в Атлантик-Сити. Он делает ход, чтобы убить Наки, Ротштейна и Чарли Лучано (Винсент Пьяцца); он взрывает любимый ночной клуб Наки, но все трое выживают.[1] Вскоре вспыхивает гангстерская война между Наки и Розетти, убивая десятки людей с обеих сторон, включая топ-инфорсера Наки, Оуэна Слейтера (Чарли Кокс).[9] Розетти и его люди затем поселяются в борделе Джиллиан Дармоди (Гретчен Мол), планируя со временем завладеть им.[10] Люди Розетти вскоре приходят за самим Наки, но он сбегает и ищет защиты от лидера Нортсайда, «Мелка» Уайта (Майкл К. Уильямс). Розетти пытается убедить Уайта сдать Наки, но Уайт отрицает знание о его местонахождении. Уайт соглашается поддержать Наки и сможет бороться против Розетти с поддержкой Аль Капоне (Стивен Грэм).[10]
В ту ночь, Розетти собирается заняться сексом с Джиллиан, которая пытается вколоть ему героин, так что она сможет сделать его беспомощным и убить его. Он вовремя понимает, что она делает, однако, и одолевает её, вводя ей героин в ходе борьбы. Спустя несколько мгновений, люди Массерии отправляются обратно в Нью-Йорк; Наки и Ротштейн заключили сделку с Массерией, чтобы он отозвал свою поддержку от Розетти. Однако, люди, работающие на Уайта и Аля Капоне, нападают из засады и убивают людей Массерии, когда они уходят из города. Ричард Хэрроу (Джек Хьюстон) объявляется в бордель, чтобы внука Джиллиан, Томми, и в процессе убивает большинство людей Розетти. Розетти и двое из его людей сбегают из получившейся кровавой бани, но удача Розетти иссякает, когда Тонино, по приказу Наки, пронзает его ножом дважды, убивая его. Тонино затем берёт тело Розетти обратно в Нью-Йорк.[5]
Реакция
Роль принесла Каннавале премию «Эмми» за лучшую мужскую роль второго плана в драматическом сериале в 2013 году.[11] Он также был номинирован, наряду с остальным актёрским составом, на премию Гильдии киноактёров США за лучший актёрский состав в драматическом сериале.[12] Розетти назвали «лучшим телезлодеем» 2012 года по версии IGN.[13]
Напишите отзыв о статье "Джип Розетти"
Примечания
- ↑ 1 2 «The Pony». Boardwalk Empire. HBO. November 4, 2012. Серия 8, сезон 3.
- ↑ 1 2 «Resolution». Boardwalk Empire. HBO. September 16, 2012. Серия 1, сезон 3.
- ↑ 1 2 «Sunday Best». Boardwalk Empire. HBO. October 28, 2012. Серия 7, сезон 3.
- ↑ 1 2 «You'd Be Surprised». Boardwalk Empire. HBO. October 14, 2012. Серия 5, сезон 3.
- ↑ 1 2 «Margate Sands». Boardwalk Empire. HBO. December 2, 2012. Серия 12, сезон 3.
- ↑ «Spaghetti and Coffee». Boardwalk Empire. HBO. September 23, 2012. Серия 2, сезон 3.
- ↑ «Bone for Tuna». Boardwalk Empire. HBO. September 30, 2012. Серия 3, сезон 3.
- ↑ «Blue Bell Boy». Boardwalk Empire. HBO. October 7, 2012. Серия 4, сезон 3.
- ↑ «A Man, A Plan...». Boardwalk Empire. HBO. November 18, 2012. Серия 10, сезон 3.
- ↑ 1 2 «Two Imposters». Boardwalk Empire. HBO. November 25, 2012. Серия 11, сезон 3.
- ↑ Littleton, Cynthia [variety.com/2013/tv/news/bobby-cannavale-supporting-actor-drama-emmy-win-1200660577/ Emmys: Bobby Cannavale Loves the ‘Hustle’]. Variety (September 22, 2013). Проверено 23 ноября 2013.
- ↑ [www.sagawards.org/media-pr/press-releases/nominations-announced-19th-annual-screen-actors-guild-awards%C2%AE Nominations Announced for the 19th Annual Screen Actors Guild Awards®]. Screen Actors Guild (December 12, 2012). Проверено 23 ноября 2013.
- ↑ [www.ign.com/wikis/best-of-2012/Best_TV_Villain Best TV Villain]. IGN. Проверено 1 января 2013.
Ссылки
- [www.hbo.com/boardwalk-empire/cast-and-crew/gyp-rosetti#/boardwalk-empire/cast-and-crew/gyp-rosetti/bio/gyp-rosetti.html Джип Розетти] биография персонажа на HBO.com
Отрывок, характеризующий Джип Розетти
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
