Алеандер, Джироламо
| Джироламо Алеандер | |
| Hieronymus Aleander | |
 | |
| Имя при рождении: |
Girolamo Aleandro |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Джироламо Алеандер (лат. Hieronymus Aleander итал. Girolamo Aleandro) — итальянский гуманист, учёный и кардинал эпохи Реформации; родился 13 февраля 1480 г. в Мотте в Тревизо, умер 1 февраля 1542 в Риме. Первый кардинал назначенный Папой in pectore ( "в тайне").
Содержание
Биография
Сначала изучал медицину, но затем обратился к богословию и филологии, попал ко двору папы Александра VI, учил потом в Венеции, где подружился с Эразмом Роттердамским и Альдом Мануцием, был послан Папой с дипломатическим поручением в Венгрию и в 1508 получил приглашение от Людовика XII в Парижский университет на кафедру греческого и латинского языков и литературы. Будучи, однако, слабого здоровья, он окончательно перешёл в духовное звание и в качестве капеллана и канцлера лютихского епископа Эбергарда попал в 1516 ко двору Льва X, который сумел удержать ловкого и учёного гуманиста при себе, дав ему место библиотекаря в Ватикане.
Отсюда начинается его деятельность как одного из самых ожесточённых противников Реформации в Германии. Он присутствовал в качестве папского легата на сейме в Вормсе 1520, и его проискам и дипломатической ловкости приписывают издание так называемого Вормсского эдикта, осуждавшего Лютера как еретика. Он доказывал, что Лютер как еврей по происхождению несмотря на декларируемое Лютером сближение с Православием, на самом деле, сближает западное христианство с иудаизмом.[1]. После сейма в качестве нунция направлен в Нидерланды, где осудил на сожжение двух монахов, сторонников Реформации (одних из первых жертв католической реакции). В 1523 году папа Клемент VII назначил его архиепископом Бриндизи и Ориа и направил послом к двору французского короля Франциска I. Вместе с последним попал в плен в битве при Павии, освободился лишь после уплаты большого выкупа. Три раза он являлся нунцием в Германию с специальным поручением помешать мирному соглашению между католиками и протестантами, но безуспешно.
Назначен кардиналом in pectore 22 декабря 1536 папой Павлом III (одновременно с Реджинальдом Поулом), но об этом было публично объявлено лишь 13 марта 1538 года.
Вклад в культуру
Его «Lexicon graeco-latinum» (Париж, 1512) должен быть признан за лучшее сочинение этого рода в то время. Им же изданы грамматика греческого языка и несколько поэтических сочинений. Хранящиеся в Ватиканской библиотеке манускрипты его неоконченного трактата «De Concilio habendo» (сыгравшего немалую роль на Тридентском соборе), его переписка и, наконец, записки, относящиеся до его нунциатур (они послужили кардиналу Паллавичино материалом для его «Istoria del concilio de Trento»), заключают в себе богатые сведения об истории религиозных движений того времени.
Напишите отзыв о статье "Алеандер, Джироламо"
Примечания
- ↑ Singer D. G. [www.scribd.com/doc/75611716/Baptism-or-Expulsion-Martin-Luther-and-the-Jews-of-Germany Baptism or expulsion: Martin Luther and the Jews of Germany] (англ.) // Journal of Ecumenical Studies. — 2009. — Vol. 44, no. 3. — P. 401-409.
Литература
- Фридрих, «Der Reichstag zu Worms im J. 1521. Nach den Berichten des p äpst l. Nuntius Hieronymus Aleander» (Мюнхен, 1871).
- Алеандер // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.
Отрывок, характеризующий Алеандер, Джироламо
– Ничего, – отвечал князь Андрей.Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
