Арриги, Джованни
Поделись знанием:
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
(перенаправлено с «Джованни Арриги»)
| Джованни Арриги | |
| Giovanni Arrighi | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Милан, Италия |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Балтимор, Мэриленд, США |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
Джова́нни Арри́ги (итал. Giovanni Arrighi, 7 июля 1937 — 18 июня 2009) — итальянский экономист и социолог, один из крупных представителей мир-системного анализа. Профессор социологии в Университете Джонса Хопкинса (1998).
Арриги — сын, внук и правнук швейцарских банкиров и миланских коммерсантов. В 1960 закончил обучение по специальности «экономика» в Университете Боккони в Милане.
В 1963 году отправился в Африку, где начал преподавать в университете Родезии. С 1966 в Университете Дар-эс-Салама.
Вернулся в Италию в 1969 году. С 1973 профессор социологии в Университете Калабрии (Козенца).
В 1979 году переезжает в США и присоединяется к основанному И. Валлерстайном Центру Фернана Броделя при Университете штата Нью-Йорк в Бингемтоне. С 1998 профессор Университете Джонса Хопкинса.
Публикации
- [www.prognosis.ru/lib/Arrighi.pdf Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени], Территория будущего, 2007 г. ISBN 5-91129-019-7
- Адам Смит в Пекине. Что получил в наследство XXI век. Институт общественного проектирования, 2009 г. ISBN 978-5-903464-05-0
- Динамика кризиса гегемонии // Свободная мысль — XXI. — 2005. — № 1.
- Утрата гегемонии I // Прогнозис. — 2005. — [www.prognosis.ru/prog/summer_2005.pdf № 2].
- Утрата гегемонии II // Прогнозис. — 2005. — [www.prognosis.ru/prog/autumn_2005.pdf № 3].
- [scepsis.ru/library/id_2293.html Неравенство в доходах на мировом рынке и будущее социализма] // «Скепсис». — 2008. — № 5.
- Глобализация и историческая макросоциология // Прогнозис. — 2008. — [www.prognosis.ru/prog/2008-2_Prog.pdf № 2].
- Глобальное правление и гегемония в современной миросистеме // Прогнозис. — 2008. — [www.prognosis.ru/prog/2008-3_Prognosis.pdf № 3].
- [magazines.russ.ru/nz/2008/4/arr2.html 1989-й как продолжение 1968-го] (в соавторстве с И. Валлерстайном и Т. Хопкинсом) // Неприкосновенный запас. — 2008. — № 4(60).
- [avtonom.org/node/6437 Извилистые пути капитала — беседа Джованни Арриги и Дэвида Харви] // Giovanni Arrighi and David Harvey. The Winding Paths of Capital. New Left Review. 56. March — April 2009. P. 61 — 94.
Напишите отзыв о статье "Арриги, Джованни"
Ссылки
- [www.soc.jhu.edu/people/Arrighi/ Страница Джованни Арриги на сайте Университета Джонса Хопкинса]
- [madrid2009arrighi.blogspot.com/ Dynamics of the Global Crisis, Anti-Systemic Movements and New Models of Hegemony] — страница конференции, посвященной творчеству Джованни Арриги
|
Это заготовка статьи об учёном-экономисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Арриги, Джованни
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
