Джованни Фальконе (фильм)
| Джованни Фальконе | |
| Giovanni Falcone | |
 | |
| Жанр |
Криминально-политическая драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Армения Бальдуччи |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Клаудио Чирилло |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Clemi Cinematografica |
| Длительность |
124 мин. |
| Страна | |
| Год | |
Джованни Фальконе (итал. Giovanni Falcone) — криминально-политическая драма режиссёра Джузеппе Феррары, вышедшая на экраны 28 октября 1993.
Содержание
Сюжет
Фильм вышел через год после гибели известных борцов с организованной преступностью прокурора Джованни Фальконе и судьи Паоло Борселлино, убитых коза нострой в мае-июле 1992.
В центре сюжета борьба Фальконе с сицилийской мафией и его попытки выйти на высокопоставленных покровителей коза ностры — так называемый «третий уровень» мафии (крупный капитал и политики). В ленте последовательно показаны основные этапы деятельности Фальконе: начало расследования, связанное с событиями второй мафиозной войны (1981—1982); образование «пула антимафия»; убийство генерала Далла Кьезы[K 1]; арест Томмазо Бушетты и его показания против лидеров корлеонской группировки; первый палермский максипроцесс, завершившийся осуждением 360 мафиози и официальным признанием существования в Италии организованной преступной группировки, известной как «коза ностра»; назначение Фальконе заместителем генерального прокурора; критика его деятельности со стороны юристов, группировавшихся вокруг Антонио Ди Пьетро; выдвижение Фальконе на пост генерального прокурора; убийство его и Борселлино по приказу сицилийского капо ди тутти капи Тото Риины.
На главную роль был приглашен актер Микеле Плачидо, прославившийся в 1980-е годы в роли комиссара Каттани в телесериале «Спрут», и имевший некоторое внешнее сходство с Фальконе.
В ролях
- Микеле Плачидо — Джованни Фальконе
- Джанкарло Джаннини — Паоло Борселлино
- Анна Бонаюто — Франческа Морвилло
- Массимо Бонетти — Нинни Кассара
- Нелло Ривие — Рокко Кинничи
- Джанни Музи — Томмазо Бушетта
- Марко Лето — Антонино Капоннетто
- Паоло Де Джорджо — Калоджеро Дзукетто
- Антонио Кантафора — Тотуччо Инцерилло
- Пьетро Бьонди — Доктор (Бруно Контрада)
- Нино Д'Агата — Тотуччо Конторно
- Фабрицио Джифуни — Роберто Антьокья
- Джанфранко Барра — Винченцо Джерачи
- Роберто Нибиле — Альберто Ди Пиза
- Арнальдо Нинки — Сальво Лима
- Джампьеро Бьянки — Клаудио Мартелли
- Джованни Паллавичино — Вито Чанчимино
- Луиджи Анджелилло — Игнацио Сальво
- Джачинто Ферро — Антонино Мели
- Франческо Белломо — Франческо Марино Маннойя
- Ивана Монти — Марчелле Падовани
- Гаэтано Амато — Лучано Лиджи
- Габриела Саитта — синьора Ло Прести
Фильм номинировался в 1994 году на премию Давид ди Донателло в категориях лучший продюсер (Джованни Ди Клементе) и лучший актер второго плана (Джанкарло Джаннини).
Напишите отзыв о статье "Джованни Фальконе (фильм)"
Комментарии
- ↑ Об этом эпизоде современной итальянской истории Феррара снял в 1984 году фильм «Сто дней в Палермо»
Ссылки
- [www.comingsoon.it/film/giovanni-falcone/35890/scheda/ Giovanni Falcone] (итал.). Coming Soon. Проверено 11 марта 2016.
Отрывок, характеризующий Джованни Фальконе (фильм)
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
