Верраццано, Джованни да

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Джованни да Верразано»)
Перейти к: навигация, поиск

Джова́нни да Веррацца́но (итал. Giovanni da Verrazzano; фр. Jean de Verrazane; 1485 — 1528) — итальянский мореплаватель на французской службе, который первым из европейцев проплыл вдоль восточного побережья Северной Америки вплоть до Нью-Йоркской бухты и залива Наррагансетт.



Биография

Принадлежал к знатному тосканскому семейству. Получив образование во Флоренции, Верраццано поступил на службу во французский флот. Поначалу плавал в Средиземном море. В 1523 году по заданию правительства отправился на поиски западного пути «в Китай и Японию».

В начале марта 1524 года Верраццано на корабле «Дофин» (принадлежащем Жану Анго) достиг мыса Страха (Северная Каролина). Оттуда повернул на север и первым из европейцев проплыл через неведомые тогда бухты и заливы Северной Америки. Окончилось его путешествие на Ньюфаундленде всего за несколько месяцев до того, как в те воды наведался Эштеван Гомиш, португалец на испанской службе.

По возвращении в Дьеп (8 июля 1524 года) Верраццано описал своё путешествие в послании к королю, которое, впрочем, изобилует неточностями.

В 1527 году плавал в Бразилию за красным сандалом, а весной 1528 года вместе с братом Джироламо направился на исследование Флориды и Багамских островов.

Путешественники бросили якорь в бухте одного из Антильских островов (вероятно, Гваделупа), но после высадки на берег были перебиты враждебно настроенными туземцами. Принято считать, что Верраццано был съеден каннибалами.

Репутация

Насчёт подлинности послания Верраццано королю долгое время шли споры, ведь, курсируя вдоль восточного побережья Америки, он не заметил ни Гудзона, ни Чесапикского залива, зато у побережья Каролины нашёл несуществующее «море Верраццано», которое с подачи его брата-картографа надолго стало атрибутом карт Америки.

Англичане не придавали значения плаванию Верраццано и старались лишний раз не вспоминать о нём, так как все открытые им земли он объявил собственностью французской короны. По этой причине и в США репутация первооткрывателя Новой Англии закрепилась за британцем Хадсоном.

Только после Второй мировой войны стали предприниматься усилия по восстановлению исторической справедливости, и имя Верраццано вернулось из забвения. В честь итальянского путешественника названы мост Верразано, соединяющий Бруклин со Статен-Айлендом, а также 2200-метровый мост через Наррагансеттский залив. День высадки Верраццано на Статен-Айленд (7 апреля) отмечается в Нью-Йорке как «день Верраццано».

Напишите отзыв о статье "Верраццано, Джованни да"

Литература

  • А. Плюшар. Энциклопедический лексикон, том 9. — Типография А. Плюшара; С.-П., 1837 — с. 439 (Вераццани или Верацано, Iоаннъ).
  • [www.britannica.com/EBchecked/topic/626406/Giovanni-da-Verrazzano Джованни Верраццано в Британской энциклопедии]
  • Giancarlo Masini, Iacopo Gori. How Florence Invented America: Vespucci, Verrazzano, & Mazzei and Their Contribution to the Conception of the New World. ISBN 1-56886-060-9.

Отрывок, характеризующий Верраццано, Джованни да

De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».