Джонни взял ружьё (фильм, 1971)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1971 года
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
| Джонни взял ружьё | |
| Johnny Got His Gun | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Брюс Кэмпбелл |
| Автор сценария |
Далтон Трамбо |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
World Entertainment |
| Длительность |
111 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Джонни взял ружьё» (англ. Johnny Got His Gun, 1971) — режиссёрский дебют американского сценариста Далтона Трамбо, антивоенный фильм, поставленный им по собственному одноимённому роману (1939).
Содержание
Сюжет
Молодой американский солдат Джо Бонэм получает на фронте Первой мировой войны страшное ранение: у него ампутированы руки и ноги, он лишился практически всех органов чувств. По мнению военного врача полковника Тиллери, «неизвестный солдат № 47 — существо, которое не может испытывать боль, удовольствие, не имеет памяти, не может мечтать». Изолированный от других пациентов госпиталя американской военной базы, Джо, тем не менее, постепенно осознаёт себя и весь ужас своего положения. Он может чувствовать прикосновение, вибрацию и солнечный свет; в воспоминаниях, фантазиях и страхах его посещают невеста Карин, отец, Христос. Однако для лечащего персонала он остаётся лишь подобием человека, представляющим интерес для медицины. Только одна из медсестёр понимает, что перед ней живой, думающий и чувствующий человек. Вдохновлённый её прикосновением, Джо догадывается, что может общаться с окружающими посредством азбуки Морзе — движениями головы. Джо просит собравшихся военных выставить его на всеобщее обозрение или убить. Но военное командование не может допустить ни то, ни другое. Попытка милосердной медсестры прервать его мучительное существование заканчивается неудачей. Джо, понимающему, что он останется в запертой палате до самой смерти, остаётся лишь повторять в тишину и темноту: «S.O.S… Помогите… S.O.S… Помогите…»
В ролях
- Тимоти Боттомс — Джо Бонэм
- Джейсон Робардс — отец Джо
- Марша Хант — мать Джо
- Дональд Сазерленд — Христос
- Дайан Варси — четвёртая медсестра
- Кэти Филдс — Карин
- Эдуард Франц — полковник Тиллери
- Дэвид Соул — швед
Художественные особенности
Воспоминания, фантазии и страхи Джо Бонэма сняты в цвете, его «реальная жизнь» в больнице — на чёрно-белую плёнку.
Награды и номинации
- 1971 — Каннский кинофестиваль: Гран-при (вместе с «Отрывом» Милоша Формана) и приз ФИПРЕССИ; номинация на «Золотую пальмовую ветвь».
- 1972 — номинация на премию «Золотой глобус» за лучший актёрский дебют (Тимоти Боттомс).
- 1972 — номинация на премию Гильдии сценаристов США за лучшую адаптированную драму (Далтон Трамбо).
- 1974 — приз «Выбор читателей» японского журнала «Кинэма Дзюмпо» за лучший фильм на иностранном языке.
Отражение в культуре
 Внешние видеофайлы
| |
|---|---|
|
|
[www.youtube.com/watch?v=WM8bTdBs-cw Metallica — One] |
Фрагменты фильма использованы в видеоклипе группы Metallica к песне «One» (1989), написанной под влиянием романа «Джонни взял ружьё». Фильм, не имевший успеха у публики после выхода на экраны, приобрёл широкую известность и культовый статус после появления этого видео [1] .
Схожие фильмы[2]
- Скафандр и бабочка (2007, реж. Джулиан Шнабель)
- Апокалипсис сегодня (1979, реж. Фрэнсис Форд Коппола)
- Рождённый четвёртого июля (1989, реж. Оливер Стоун)
- Военные потери (1989, Брайан Де Пальма)
- Цельнометаллическая оболочка (1987, реж. Стэнли Кубрик)
- Ночной отбой (1992, реж. Кит Гордон)
- Тропы славы (1957, реж. Стэнли Кубрик)
- Воскрешённый (1989, реж. Пол Гринграсс)
- Джонни взял ружьё (2008, реж. Роуэн Джозеф)
Напишите отзыв о статье "Джонни взял ружьё (фильм, 1971)"
Примечания
- ↑ Ewans H. [www.mercurycinema.org.au/docs/Johnny%20Got%20His%20Gun%20&%20The%20Tin%20Drum.pdf Johnny Got His Gun (1971)] (англ.) (pdf)(недоступная ссылка — история). Adelaide Cinematheque. — The South Australian Film Society Devoted to Screen Culture. Проверено 21 сентября 2009. [web.archive.org/web/20090930185911/www.mercurycinema.org.au/docs/Johnny%20Got%20His%20Gun%20&%20The%20Tin%20Drum.pdf Архивировано из первоисточника 30 сентября 2009].
- ↑ [www.allmovie.com/movie/v26441 Джонни взял ружьё] (англ.) на сайте allmovie
Ссылки
- «Джонни взял ружьё» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v26441 «Джонни взял ружьё»] (англ.) на сайте allmovie
- Ebert R. [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19710101/REVIEWS/101010313/1023 Johnny Got His Gun] (англ.). Проверено 20 сентября 2009.
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Джонни взял ружьё (фильм, 1971)
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
