Джонсон, Джеймс Эдгар
Поделись знанием:
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
| Джеймс Джонсон | |||||||||||
| англ. James Edgar Johnson | |||||||||||
 | |||||||||||
| Прозвище |
Джонни | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата рождения | |||||||||||
| Место рождения |
Барроу-апон-Соур, Лестершир | ||||||||||
| Дата смерти | |||||||||||
| Место смерти | |||||||||||
| Род войск | |||||||||||
| Годы службы |
1939—1966 | ||||||||||
| Звание |
вице-маршал авиации | ||||||||||
| Часть |
616-я эскадрилья RAF | ||||||||||
| Командовал |
610-я эскадрилья RAF | ||||||||||
| Сражения/войны | |||||||||||
| Награды и премии |
| ||||||||||
Джеймс Эдгар Джонсон (англ. James Edgar Johnson), известный так же как Джонни Джонсон (англ. Johnnie Johnson; 9 марта 1915 — 30 января 2001) — лучший лётчик-ас Второй мировой войны британского происхождения и второй по результативности (после Мармадюка Пэттла) среди лётчиков ВВС Великобритании и всех лётчиков западных союзников, имеющий 34 подтверждённых индивидуальных победы[1] в воздушных боях над истребителями противника[2], и прошедший в годы войны путь от сержанта и лётчика-истребителя до полковника, командира авиакрыла[3].
Содержание
Биография
Джеймс Джонсон родился 9 марта 1915 года в деревне Барроу-апон-Соур в графстве Лестершир. После окончания школы в Лафборо (англ. Loughborough Grammar School), там же, в Восточном Мидленде, поступил в Ноттингемский университет, который закончил 1937 году в возрасте 22 лет и получил диплом инженера[4].
В то же время Джонсон попытался вступить во вспомогательные войска Королевских ВВС (RAuxAF, от англ. Royal Auxiliary Air Force), но не прошёл медицинскую комиссию (в 1938 году во время игры в регби получил перелом ключицы, и из-за неправильно поставленного диагноза в дальнейшем имел в связи с этим проблемы с плечом[5]) и записался в Добровольческий резерв Королевских ВВС (RAFVR, от англ. Royal Air Force Volunteer Reserve)[6].
В ноябре 1942 года, во время отпуска, Джонсон женился на Полин Ингейт (англ. Pauline Ingate), в этом браке у них было двое сыновей[2][7].
Вторая мировая война
С началом войны Джеймс был призван в армию, и в августе 1940 года, после прохождения необходимых тренировок, был направлен в 19-ю эскадрилью RAF (англ. No. 19 Squadron RAF). Но уже через месяц переведён в 616-ю (англ. No. 616 Squadron RAF)[8].
Летая в составе эскадрильи на Спитфайрах (на тот момент у него было всего 205 лётных часов), Джонсон обнаружил, что из-за травмы плеча не может эффективно использовать высокие лётно-технические характеристики истребителя. Доктора предложили ему два варианта: лечь на операцию (и практически полностью пропустить Битву за Британию), которая решит проблему, или перевод на инструкторскую должность (и всю оставшуюся жизнь летать на Тайгер Мотах). Джонсон выбрал операцию[9], но при этом старался оттянуть лечение. Когда эта информация дошла до командования, Джеймс Джонсон был снят с полётов и отправлен в госпиталь. В эскадрилью он смог вернуться только в декабре 1940 года[10].
К полётам Джонсон вернулся только в начале 1941 года. Свой первый Мессершмитт Bf.109 Джонни сбил 26 июня 1941 года[11]. Через год, увеличив число побед над противником[12][13], в июне 1942 года Джеймс Джонсон был назначен командиром 610-й эскадрильи (англ. No. 610 Squadron RAF), в этой должности участвовал в операции «Юбилей». В марте 1943 года Джонсон был назначен командующим канадского авиакрыла (размещенным в RAF Kenley), и с апреля по сентябрь добавил к своему счёту ещё 14 побед, за что (на тот момент за 13 побед) 4 июня 1943 года был награждён орденом «За выдающиеся заслуги» (DSO). 24 сентября Джонсон получил первую планку к DSO и переведён в штаб[14], оставив боевые действия со счётом в 25 побед[11].
2 марта 1944 года Джонни Джонсон был поставлен во главе 144-го авиакрыла ВВС Канады (RCAF)[11], и 5 мая сбил свой 28-й самолёт, став самым результативным пилотом союзных войск на западном фронте. Через два дня после высадки в Нормандии, Джонни увеличил счёт до 32 самолётов, установив новый рекорд (обогнав Сэйлора Мэлона (англ. Adolph Malan), героя Битвы за Британию)[15]. После операции «Нептун» крыло было расформировано, и Джонни перешёл в 127-й RCAF. 21 августа 1944 года Джонни Джонсон, будучи ведущим 443-й эскадрильи, патрулирующей Сену, недалеко от Парижа, сбил два самолёта Фокке-Вульф Fw 190 (была сделана запись на камеру объективного контроля)[16]. После чего Джонни собирался присоединиться к своему звену, приняв за Спитфайры 6 вражеских Bf.109. В тот раз Спитфайр IX Джонсона был сбит, единственный раз за всю войну[17].
Последняя победа в войну была зарегистрирована Джонсоном 27 сентября 1944 года недалеко от Неймегена[18]. Общие результаты составили 515 вылетов, 34 личных и 7 групповых побед (а также 3 вероятных победы, 10 самолётов противника повреждены и 1 уничтожен на земле)[19]. В последние недели войны эскадрилья Джонсона занималась патрулированием берлинских аэродромов[20].
После войны
После войны Джонни Джонсон остался в Западной Германии, где в период с 1952 по 1954 годы командовал тактическим крылом 2TAF (англ. RAF Second Tactical Air Force) на базе RAF Wildenrath. Состоял в Тактическом Авиационном Командовании (англ. Tactical Air Command) во время Корейской войны[21]. Затем с 1957 года был офицером управления полётами (AOC, от англ. Air Officer Commanding) и командиром крыла V bomber на базе RAF Cottesmore в Ратленде.
В 1960 году Джонни Джонсон стал командором авиации[22] и работал в штабе. С выходом на пенсию в 1966 году Джонсон получил звание вице-маршала авиации[23]. В течение нескольких лет после выхода на пенсию Джонсон занимал пост представителя лорда-наместника в Лестершире[24].
Джеймс Джонсон умер от злокачественной опухоли 30 января 2001 года в Дербишире в возрасте 85 лет[25].
Награды
-
Кавалер ордена «За выдающиеся заслуги» (DSO)[26] и дважды планок к нему[27][28] (Великобритания); -
Кавалер креста «За выдающиеся лётные заслуги» (DFC)[29] и планки к нему[30] (Великобритания); -
Командор ордена Британской империи (CBE)[31] (Великобритания); -
Кавалер ордена Бани (CB)[32] (Великобритания); -
Кавалер ордена Почётного легиона (Франция); -
Кавалер Военного креста[33] (Бельгия); -
Кавалер ордена Леопольда I[33] (Бельгия); -
Крест лётных заслуг[34] (США); -
Воздушная медаль[35] (США); -
Легионер ордена «Легион Почёта» (США).
Напишите отзыв о статье "Джонсон, Джеймс Эдгар"
Примечания
- ↑ Sarkar, 2011, pp. 305—306.
- ↑ 1 2 [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/1320495/Air-Vice-Marshal-J-E-Johnnie-Johnson.html Air Vice-Marshal J E 'Johnnie' Johnson] (англ.) // The Daily Telegraph. — 2001. — Fasc. February 01.
- ↑ Докучаев А. [nvo.ng.ru/history/2001-04-27/4_as.html Рейтинг асов: Чьи летчики во Второй мировой войне были лучше?] (рус.). [nvo.ng.ru/ Независимое военное обозрение]. Новая газета (27 апреля 2001). Проверено 12 июля 2011.
- ↑ Johnson J., 2000, pp. 16—17.
- ↑ Johnson J., 2000, p. 45.
- ↑ Johnson J., 2000, pp. 17—18.
- ↑ Johnson J., 2000, p. 149.
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/34937/pages/5346 (Supplement) no. 34937. p. 5346] (англ.) (pdf) (3 September 1940). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHEBHtv Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ Johnson J., 2000, pp. 47—48.
- ↑ Johnson J., 2000, p. 48.
- ↑ 1 2 3 [www.ww2awards.com/person/34672 Johnson, James Edgar «Johnnie»] (англ.) на сайте [www.ww2awards.com/default.asp WW2 Awards.com].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/35260/pages/5026 (Supplement) no. 35260. p. 5026] (англ.) (pdf) (29 August 1941). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHEoEfJ Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/35727/supplements/4277 (Supplement) no. 35727. p. 4277] (англ.) (pdf) (29 August 1942). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHFMOWq Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/36140/supplements/3736 (Supplement) no. 36140. p. 3736] (англ.) (pdf) (27 August 1943). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHFvdjb Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ Johnson J., 2000, p. 242.
- ↑ Johnson J., 2000, pp. 261—263.
- ↑ Johnson J., 2000, pp. 263—265.
- ↑ Johnson J., 2000, p. 273.
- ↑ Shores C., 1994, p. 358.
- ↑ Johnson J., 2000, pp. 306—310.
- ↑ Sarkar, 2011, p. 285.
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/42080/supplements/4577 (Supplement) no. 42080. p. 4577] (англ.) (pdf) (28 June 1960). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHGUoVF Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/43923/supplements/2847 (Supplement) no. 43923. p. 2847] (англ.) (pdf) (11 March 1966). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHH45GJ Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/44407/pages/9975 (Supplement) no. 44407. p. 9975] (англ.) (pdf) (14 September 1967). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHHdsmH Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ Goldstein R. [www.nytimes.com/2001/02/01/world/johnnie-johnson-85-world-war-ii-ace-pilot.html Johnnie Johnson, 85, World War II Ace Pilot] (англ.) // The New York Times. — 2001. — Fasc. February 01.
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/36041/supplements/2565 (Supplement) no. 36041. p. 2565] (англ.) (pdf) (1 June 1943). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHIEAyT Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/36183/supplements/4245 (Supplement) no. 36183. p. 4245] (англ.) (pdf) (21 September 1943). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHImKJe Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/36598/supplements/3185 (Supplement) no. 36598. p. 3185] (англ.) (pdf) (4 July 1944). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHJLFUf Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/35291/pages/5649 (Supplement) no. 35291. p. 5649] (англ.) (pdf) (26 September 1941). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHJweKK Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/35609/pages/2817 (Supplement) no. 35609. p. 2817] (англ.) (pdf)(недоступная ссылка — история) (23 June 1942). Проверено 12 июля 2011.
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/41909/supplements/9 (Supplement) no. 41909. p. 9] (англ.) (pdf) (29 December 1959). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHKVIbg Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/43667/supplements/5473 (Supplement) no. 43667. p. 5473] (англ.) (pdf) (4 June 1965). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHL3VLR Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ 1 2 London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/37998/supplements/2937 (Supplement) no. 37998. p. 2937] (англ.) (pdf) (24 June 1947). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/69uHLctMe Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/36335/pages/2876 (Supplement) no. 36335. p. 2876] (англ.) (pdf)(недоступная ссылка — история) (21 May 1951). Проверено 12 июля 2011.
- ↑ London Gazette:. [www.london-gazette.co.uk/issues/39236/supplements/359 (Supplement) no. 39236. p. 359] (англ.) (pdf)(недоступная ссылка — история) (14 January 1944). Проверено 12 июля 2011.
Литература
- James E. Johnson. Wing Leader. — (original edition 1956). — London: LondonGoodall Publications Ltd, 2000. — ISBN 0907579876.
- Dilip Sarkar. Spitfire Ace of Aces: The True Wartime Story of Johnnie Johnson. — Amberley Publishing Local, 2011. — (Amberley Series). — ISBN 1445604752.
- Christopher Shores, Clive Williams. Aces high: a tribute to the most notable fighter pilots of the British and Commonwealth Forces in WWII. — Grub Street, 1994. — ISBN 1898697000.
- Летчики его величества: Сборник / Пер. с англ. А. Больных. — М: АСТ, 2002. — (Военно-историческая библиотека). — 5000 экз. — ISBN 5-17-015327-9.
Ссылки
- Жирохов С. [www.airwar.ru/history/aces/ace2ww/pilot/johnsonje.html Джонсон Джеймс "Джонни"] (рус.). Асы второй мировой войны. [www.airwar.ru/index.html авиационная энциклопедия «Уголок неба»] (3 октября 2003). Проверено 12 июля 2011. [www.webcitation.org/67f4zqvQ0 Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
- [www.ww2awards.com/person/34672 Johnson, James Edgar «Johnnie»] (англ.) на сайте [www.ww2awards.com/default.asp WW2 Awards.com].
- [www.rafweb.org/Biographies/Johnson_JE.htm Air Vice-Marshal J E Johnson (83267)] (англ.) на сайте [www.rafweb.org/index.html Royal Air Force Organisational History].
- [wunderwaffe.narod.ru/Magazine/AirWar/12/16.htm Гроуп-кэптэн Джеймс Эдгар «Джонни» Джонсон] (рус.) // Война в воздухе: Британские асы. Пилоты "Спитфайров". — Т. Часть 2, № 12.
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Джонсон, Джеймс Эдгар
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
Категории:
- Родившиеся 9 марта
- Родившиеся в 1915 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Лестершире
- Умершие 30 января
- Умершие в 2001 году
- Умершие в Дербишире
- Кавалеры ордена «За выдающиеся заслуги»
- Награждённые крестом «За выдающиеся лётные заслуги» (Великобритания)
- Командоры ордена Британской империи
- Кавалеры ордена Бани
- Кавалеры ордена Почётного легиона
- Кавалеры бельгийского Военного креста 1940
- Кавалеры ордена Леопольда I
- Награждённые Крестом лётных заслуг (США)
- Награждённые Воздушной медалью (США)
- Кавалеры ордена «Легион почёта» (легионеры)
- Британские лётчики Второй мировой войны
