Бэтман, Джон

Джон Бэтман (англ. John Batman; 21 января 1801 — 6 мая 1839) — австралийский фермер и бизнесмен, известный как один из основателей и первых поселенцев Мельбурна и штата Виктория в Австралии.

Биография

Бэтман родился в Роузхилле, Парраматта (современный район Сиднея), и провёл основную часть своей жизни в Тасмании, известной в то время как Земля Ван-Димена. Здесь он начал заниматься фермерством сначала на выделенном ему небольшом участке земли, постепенно расширяя свои владения посредством скупки близлежащих участков земли. В декабре 1825 или начале 1826 года Бэтман прославился тем, что поймал известного беглого каторжника Мэттью Брейди.

Бэтман пытался получить во владения земли в районе Уэстерн-Порта в Виктории, но колониальные власти отклонили его просьбу. В 1835 году во главе экспедиции, организованной Ассоциацией Порт-Филлип, он посетил континентальную часть Австралии на шхуне «Ребекка» и обследовал большую часть залива Порт-Филлип. Бэтман заключил договор с вождями местных аборигенов, известный как «Договор Бэтмана». Этот договор позволял ему арендовать их земли за годовую плату в 40 одеял, 30 топоров, 100 ножей, 50 ножниц, 30 зеркал, 200 носовых платков, 100 фунтов муки и 6 рубах. Тем не менее договор не был признан губернатором Нового Южного Уэльса, так как колониальные власти считали, что вся земля в новых колониях принадлежит Короне, а не аборигенам. На берегу реки Ярры Бэтман и его товарищи нашли пригодное место для поселения, про которое он написал: «Это будет место для деревни». Здесь было основан посёлок, который в дальнейшем стал Мельбурном.

Бэтмен перебрался в новое поселение и поселился в месте, известном теперь как Бэтмен-Хилл, расположенном на восточном конце современной Коллинз-Стрит. Здесь в апреле 1836 года он построил дом, в котором прожил до своей смерти. После 1835 года его здоровье быстро ухудшалось. Со своей женой, бывшей заключённой Элизабет Каллахан, Бэтман имел семь дочерей и одного сына. После его смерти семья переехала из дома на Бэтмен-Хилл, и с тех пор это строение использовалось под правительственные офисы.

Бэтман был похоронен на Старом мельбурнском кладбище, где до наших дней сохранился мемориал. Однако впоследствии его прах был перенесён на Кладбище Фокнера, названного в честь Джона Паскоу Фокнера, который наравне с Бэтманом разделяет славу основателя Мельбурна..

Отрывок, характеризующий Бэтман, Джон

– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…