Варли, Джон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Джон Варли»)
Перейти к: навигация, поиск
Джон Варли
John Varley
Имя при рождении:

Джон Херберт Варли
(John Herbert Varley)

Псевдонимы:

Герб Боэм
(Herb Boehm)

Дата рождения:

9 августа 1947(1947-08-09) (76 лет)

Место рождения:

Остин, Техас

Гражданство:

США США

Род деятельности:

Писатель

Годы творчества:

С 1974 года

Направление:

Малая форма

Жанр:

Научная фантастика

Дебют:

«Пикник неподалеку», 1974

Премии:

Хьюго, Локус, Небьюла

[varley.net/ Официальный сайт]
[lib.ru/INOFANT/WARLI/ Произведения на сайте Lib.ru]

Джон Варли (англ. John Varley) — американский писатель-фантаст, известный своими произведениями малой формы (рассказы и повести), принёсшие ему две премии «Небьюла», три премии «Хьюго» и пять «Локусов».





Биография

Джон Херберт Варли родился 9 августа 1947 года в Остине, штат Техас. Какое-то время семья Варли жила в Форт-Уэрте, а потом, в 1957 году, переехали в Порт-Артур (Техас). Среднюю школу («High School Nederland») Варли закончил в маленьком городке Нидерланды[1]

Варли поступил в Мичиганский Государственный Университет. Сначала он учился на факультете физики, потом перешел на факультет английского языка. Но незадолго до своего 20-летия Варли бросает учебу и уезжает в Сан-Франциско, где присоединяется к движению хиппи. После этого Варли вел весьма занимательную жизнь: жил в Портленде, в Юджине, в Нью-Йорке, Сан-Франциско, в Беркли и в Лос-Анджелесе. Перепробовал множество работ: от чернорабочего до развозчика пиццы. Пока, наконец, не решил зарабатывать на жизнь писанием книг, толчком к такому решению послужила знаменитая статья Хайнлайна, где описывались пять известных правил как стать писателем-фантастом.

К середине 80-х годов Варли сосредоточился на киносценариях, но большая часть написанного им так и не воплотилась в фильмах. Разочаровавшись в Голливуде, Варли в 1992 году вернулся в литературу с романом «Steel Beach». Однако после публикации, писатель вдруг замолчал, и до конца столетия новых вещей из под его пера не выходило. В первые годы нового века появился роман «The Golden Globes», а в 2003 году «Red Thunder» и целый ряд коротких рассказов. Выходит первый за последние годы сборник его рассказов под названием «The John Varley Reader».

Джон Варли женат (Ли Эмметт, англ. Lee Emmett), у него трое детей. Сейчас Варли проживает в Калифорнии вместе со своей женой, которая одновременно является и его редактором.

Библиография

Восемь миров

Цикл произведений «Восемь миров» (Eight Worlds), о выживании человечества после уничтожения Земли неизвестной инопланетной расой.

  • «Голубое шампанское» (Blue Champagne), 1981 год — номинант премии «Хьюго» в 1982 году, лауреат премии «Локус» 1982 года;
  • «Tango Charlie and Foxtrot Romeo», 1986 год;
  • «Убить Барби» (The Barbie Murders), 1978 год[2] — номинант премии «Хьюго» в 1979 году, лауреат премии «Локус» в 1979 году, в России публиковалась в журнале «Если»[3];
  • «Bagatelle», 1974 год;
  • «Настройки» (Options), 1979 год — номинант премий «Небьюла» в 1979 году и «Хьюго» в 1980 году;
  • «Пикник неподалеку» (Picnic on Nearside), 1974 год;
  • «Steel Beach», 1992 год — номинант премии «Хьюго» (номинация Лучший роман) 1993 года;
  • «The Black Hole Passes», 1975 год;
  • «Робинзон Крузо» (Good-Bye, Robinson Crusoe), 1977 год;
  • «The Phantom of Kansas», 1976 год — номинант премии «Хьюго» (номинация Лучший рассказ) 1977 года;
  • «Overdrawn at the Memory Bank», 1976 год;
  • «Споём, станцуем» (Gotta Sing, Gotta Dance), 1976 год — номинант премии «Хьюго» (номинация Лучший рассказ) 1977 года;
  • «The Funhouse Effect», 1976 год;
  • «Beatnik Bayou», 1980 год — номинант премий «Небьюла» в 1980 году и «Хьюго» в 1981 году;
  • «Равноденствие» (Equinoctial), 1977 год;
  • «В чаше» (In the Bowl), 1975 год — номинант премии «Небьюла» в 1975 году;
  • «Прямой на Змееносец» (The Ophiuchi Hotline), 1977 год;
  • «Ретроградное лето» (Retrograde Summer), 1975 год — номинант премии «Небьюла» в 1975 году;
  • «Охота» / «Леденец и липучка» (Lollipop and the Tar Baby), 1977 год — в России публиковалась в журнале «Если»[4];
  • «The Golden Globe», 1998 год — лауреат премии «Prometheus Awards» в 1999 году.

Гея

Цикл романов «Гея» (Gaea) — об экипаже космического корабля капитана Сирокко Джонс, обнаруживших возле Сатурна огромное разумное искусственно созданное существо по имени Гея.

  • «Титан» (Titan), 1979 год — номинант премий «Небьюла» в 1979 году и «Хьюго» в 1980 году, лауреат премии «Локус» 1980 года;
  • «Фея» (Wizard), 1980 год — номинант премии «Хьюго» в 1981 году;
  • «Демон» (Demon), 1984 год.

Красный

Цикл романов «Red» об освоении и колонизации «Красной планеты».

  • «Красный гром» (Red Thunder), 2003 год — номинант премии Кэмпбелла (John W. Campbell Memorial Award) в 2004 году;
  • «Красная молния» (Red Lightning), 2006 год;
  • «Изгиб грома» (Rolling Thunder), 2008 год.

Другие произведения

  • рассказ «Таблоид» (Scoreboard), 1974 год;
  • рассказ «Манекены» (Manikins), 1976 год;
  • повесть «Во дворце марсианских царей» (In the Hall of the Martian King), 1977 год — номинант премии «Хьюго» в 1978 году;
  • рассказ «Воздушный наездник» (Air Raid), 1977 год — номинант премий «Небьюла» в 1977 году и «Хьюго» в 1978 году;
  • повесть «Навязчивость зрения» (The Persistence of Vision), 1978 год — лауреат премий «Jupiter Award» и «Небьюла» в 1978 году, премий «Хьюго» и «Локус» в 1979 году, премии «Аполло» в 1980 году;
  • рассказ «Толкач» (The Pusher), 1981 год — номинант премии премии «Небьюла» 1981 года, лауреат премий «Хьюго» и «Локус» в 1982 году;
  • повесть «Нажмите „Ввод“» (Press «Enter»), 1984 год — лауреат премии «Небьюла» в 1984 году, премий «Хьюго» и «Локус» в 1985 году, в СССР опубликован в журнале "Химия и жизнь" в 1989 году №4-6;
  • роман «Тысячелетие» (Millennium), 1983 год — на основе рассказа «Air Raid» (1977 год), номинант премий «Ф. Дика» и «Хьюго» в 1984 году. В 1989 году был написан одноименный киносценарий, по которому Майклом Андерсеном был снят фильм Тысячелетие.
  • повесть «Летучий голландец» (The Flying Dutchman), 1998 год;
  • рассказ «Рождественская история» (A Christmas Story), 2003 год;
  • повесть «Звонарь» (The Bellman), 2003 год — лауреат читательской премии журнала «Asimov’s Science Fiction» (Asimov’s Readers' Awards) в 2004 году;
  • рассказ «Закатными Солнцами» (In Fading Suns and Dying Moons), 2003 год — в России публиковалась в журнале «Если»[5];
  • роман «Мамонт» (Mammoth), 2005 год.

Сборники

У Джона Варли есть четыре авторских сборника, и каждый из них лауреат премии «Локус».

  • сборник из 9 рассказов «Навязчивость зрения», 1978 год — лауреат премии «Локус» в 1979 году;
  • сборник из 9 рассказов «Убить Барби», 1989 год — лауреат премии «Локус» в 1981 году;
  • сборник из 8 рассказов «Голубое шампанское», 1986 год — лауреат премии «Локус» в 1987 году;
  • антология «Супергерои», 1995 год;
  • сборник из 18 рассказов « The John Varley Reader», 2004 год — лауреат премии «Локус» в 2005 году.

Награды

  • 1976 год — Специальная премия журнала «Локус» за четыре повести в рейтинге ТОП-10 (Bagatelle, Споём, станцуем, Overdrawn at the Memory Bank, The Phantom of Kansas);
  • 1978 год — Премия «Jupiter Award», в номинации Повесть (Novella) за «Во дворце марсианских царей» (1978 год);
  • 1978 год — Премия «Небьюла», в номинации Повесть (Novella) за «Навязчивость зрения» (1978 год);
  • 1979 год — Премия «Локус», в номинации Повесть за «Навязчивость зрения» (1978 год);
  • 1979 год — Премия «Хьюго», в номинации Повесть за «Навязчивость зрения» (1978 год);
  • 1979 год — Премия «Локус», в номинации Короткая повесть (Novellette) за «Убить Барби», 1978 год);
  • 1979 год — Премия «Локус», в номинации Авторский сборник (Collection) за «Навязчивость зрения» (1978 год);
  • 1980 год — Премия «Локус», в номинации Роман НФ (SF Novel) за «Титан» (1979 год);
  • 1981 год — Премия «Локус», в номинации Авторский сборник за «Убить Барби» (1980 год);
  • 1982 год — Премия «Локус», в номинации Рассказ (Short Story) за «Толкач» (1981 год);
  • 1982 год — Премия «Хьюго», в номинации Рассказ за «Толкач» (1981 год);
  • 1982 год — Премия «Локус», в номинации Повесть за «Голубое шампанское» (1981 год);
  • 1984 год — Премия «Небьюла», в номинации Повесть за «Нажмите „Ввод“» (1984 год);
  • 1985 год — Премия «Локус», в номинации Повесть за «Нажмите „Ввод“» (1984 год);
  • 1985 год — Премия «Хьюго», в номинации Повесть за «Нажмите „Ввод“» (1984 год);
  • 1987 год — Премия «Локус», в номинации Авторский сборник за «Голубое шампанское» (1986 год);
  • 1999 год — Премия «Prometheus Award», в номинации Лучший роман (Best novel) за «The Golden Globe» (1998 год);
  • 2004 год — Премия «Asimov’s Readers' Awards», в номинации Короткая повесть за «Звонарь» (2003 год);
  • 2005 год — Премия «Локус», в номинации Авторский сборник за «The John Varley Reader» (2004 год).

Напишите отзыв о статье "Варли, Джон"

Примечания

  1. Города Порт-Артур и Нидерланды — это соседи, образующие единую конгломерацию под названием «Southeast Texas Regional Airport», куда входит еще и город Бомонт.
  2. Молодчий Р. [www.outzone.ru/post/1230/ Убить Барби, Джон Варли] (рус.). Рецензии. [www.outzone.ru/ OutZone] (22 марта 2007 года). Проверено 13 мая 2009. [www.webcitation.org/66ZlEjWiV Архивировано из первоисточника 31 марта 2012].
  3. Джон Варли. Убить Барби // Если : Журнал. — ЛК Пресс, Асмэръ, 2001. — Вып. Ноябрь. — № 11. — С. 149-178.
  4. Джон Варли. Охота // Если : Журнал. — 1995. — № 5.
  5. Джон Варли. Закатными Солнцами // Если : Журнал. — 2005. — № 6.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Варли, Джон

– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.