Джон Госворт

Джон Госворт

Джон Госворт (настоящее имя и фамилия — Теренс Йен Фиттон Армстронг) (англ. John Gawsworth; 29 июня 1912, Лондон — 23 сентября 1970) — английский поэт, прозаик, библиограф, составитель антологий, коллекционер.

Биография

Вырос в лондонском районе Ноттинг-Хилл. Подростоком участвовал в литературных кружках, конкурсах поэзии в Лондоне с довольно традиционной оппозиционностью к модернизму. Создал небольшой поэтический журнал Twyn Barlwm Press, название которому дал под вдохновением романа «Холм грёз» (The Hill of Dreams) своего кумира А. Мейчена.

В 1931 издал тиражом 300 экземпляров сборник поэзии У. Г. Дэйвиса.

В 1932 встретил и подружился с Л. Дарреллом. В 1934 в трудную минуту помог Х. Макдиармиду, предоставив ему жильё.

Во время Второй мировой войны служил в Королевских ВВС в Северной Африке.

Был литературным агентом писателя Мэтью Фипса Шила.

Известен, кроме прочего, тем, что в 1947 году Шил перед смертью провозгласил Госворта своим наследником на троне виртуального государства Редонда, и тот начал с энтузиазмом играть эту роль, приняв «тронное имя» Хуан I.

Творчество

С 1932 года Госворт начал составлять антологии; первые две: «Странное сборище» (1932) и «Коллекция кошмаров» (1933) выпущены под настоящей фамилией, остальные — «Новые страшные истории» (1934), «Ужасы, тайны и преступления» (1935), «Мурашки по коже» (1936), «Злодеяния и кошмары» (1936), «Шедевры ужаса» (1936) и «Двадцать страшных историй» (1945) — были изданы анонимно.

Антологии Госворта сделаны на необычайно высоком уровне, они выделяются на фоне множества «антологий о сверхъестественном», вышедших в 1920—1945 годах, и представляют собой уникальное собрание произведений в жанре литературы ужасов. В сборниках публиковался большей частью оригинальный материал, меньшую часть составляли тексты, взятые из труднодоступных источников — как следствие, антологии стали уникальными по составу; превзойти их до сих пор никто не сумел. В этих книгах собраны произведения самых разных авторов. Среди них и классики мистической прозы — Артур Мейчен, Лафкадио Хирн, Мэтью Фипс Шил, Эдгар Джепсон. В антологии вошло много писателей, прославившихся в других жанрах — Агата Кристи, Т. Ф. Поуис, Эдгар Уоллес и другие. Среди других — великий поэт Хью Макдиармид, есть культовые классики — такие, как Томас Бёрк и У. Голдинг.

В антологиях Госворта опубликованы практически полные собрания текстов Фредерика Картера и Э. Г. У. Мейерштейна, Ричарда Миддлтона, Ньюджента Баркера, Э. Х. Визиак и много других.

Сам Госворт печатался и под псевдонимами, и под настоящим именем. Если ранние его рассказы напоминали произведения А. Блэквуда, то поздние, написанные в соавторстве с Шилем и особенно с Джепсоном, более оригинальны и зловещи.

В 1948 году вышло собрание его стихотворений. В конце жизни писал немного, отдавая предпочтение поэзии; биография А. Мейчена была опубликована посмертно.

Госворт был увлечённым коллекционером — он коллекционировал не только книги, но и писателей, творчество которых пропагандировал в антологиях, журналах и малотиражных изданиях.

Много говорили об алкоголизме Госворта и о его странностях. Так, пепел Мэтью Фипса Шила находился в доме Госворта на видном месте — в коробке на каминной доске. Почётных гостей Госворт угощал оригинально — бросал в пищу щепотку праха великого писателя.

Ссылки

• [digital.lib.uiowa.edu/bai/eng.htm The Lyric Struggles of John Gawsworth] (англ.)
• [voyager.library.uvic.ca/vwebv/holdingsInfo?bibId=2015812 John Gawsworth collection] (англ.)

Отрывок, характеризующий Джон Госворт

«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.