Чивер, Джон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Джон Чивер»)
Перейти к: навигация, поиск
Джон Чивер
John Cheever
Место рождения:

Куинси, Массачусетс, США

Место смерти:

Оссининг (Нью-Йорк, США)

Род деятельности:

прозаик

Направление:

реализм

Премии:

Пулитцеровская премия (1979)

[www.lib.ru/INPROZ/CHIWER/ Произведения на сайте Lib.ru]

Джон Уильям Чи́вер (англ. John William Cheever; 27 мая 1912, Куинси, штат Массачусетс — 18 июня 1982, Оссининг, штат Нью-Йорк) — американский писатель, которого прославили рассказы, сочетающие проницательный анализ повседневной жизни американских обывателей с использованием символической образности и отдельными элементами магического реализма. Типичные герои Чивера, как и Апдайка, — обитатели американских пригородов: «белые» мужчины, принадлежащие к среднему классу, стремящиеся преуспеть во что бы то ни стало и, как правило, терпящие крах. Чивер — постоянный автор журнала The New Yorker, обладатель Пулитцеровской премии 1979 года[1]. Его перу также принадлежат резонансные романы «Фальконер» и «Семейные хроники Уопшотов».





Биография

Джон Уильям Чивер родился в городке Куинси штата Массачусетс в семье Фредерика Линкольна Чивера и его жены Мэри Лили. Отец будущего писателя владел компанией по продаже обуви, однако в середине тридцатых годов из-за Великой депрессии потерял большую часть своего капитала, а вместе с ним и бизнес[2]. Для оплаты счетов и поддержания семьи Мэри Чивер была вынуждена взять дела в свои руки и открыть небольшой магазин сувениров[2]. Несмотря на это финансовое положение семьи не поправилось, и ввиду нехватки денежных средств Чивер вынужден покинуть частную школу.

Благодаря победе в конкурсе коротких рассказов, организованном газетой Boston Herald, Чивер был приглашён вернуться в школу на особых условиях, однако так и не смирился со своим положением и в 18-летнем возрасте был из неё исключён. Описав свой опыт с жёсткой иронией в рассказе «Исключённый» (англ. Expelled), Чивер в 1930 году дебютировал с ним на страницах журнала The New Republic[3]. В 1935 году еженедельник The New Yorker (с которым Чивера в дальнейшем связывало многолетнее сотрудничество) опубликовал его рассказ «Буффало». В 1938 году Чивер начал работать в Вашингтоне редактором, испытывая от этой работы тяжёлое разочарование. Через несколько месяцев он встретил свою будущую жену Мэри Винтерниц, дочь Милтона Винтерница и внучку Томаса Огастаса Уотсона. Пара поженилась в 1941 году.

В мае 1942 года Чивер поступил на военную службу; вскоре после этого вышел его первый сборник рассказов «Как живут некоторые люди». Сам писатель в дальнейшем был крайне недоволен своей первой книгой и уничтожал все экземпляры, попадавшие к нему в руки, отзывы критики также были прохладными, но книга обратила на себя внимание голливудского продюсера и сценариста Леонарда Спигельгасса, благодаря которому Чивер был отозван из армейского подразделения (в дальнейшем почти полностью уничтоженного при высадке союзников во Франции) и направлен на работу в области кино.

В послевоенные годы Чивер полностью сосредоточился на сочинительстве. Второй сборник рассказов «Исполинское радио» вышел в 1953 году и был неплохо встречен критикой, хотя и оказался несколько в тени появившихся одновременно «Девяти рассказов» Дж. Д. Сэлинджера. Летом 1956 года писатель заканчивает работу над романом «Хроники семейства Уопшотов». В 1964 году был опубликован роман-продолжение «Скандал в семействе Уопшотов», получивший отличные оценки критиков. В том же году писатель впервые побывал в СССР (второй раз — в 1971 году). В июле 1964 года The New Yorker публикует рассказ «Пловец», по которому в 1968 году будет снят одноимённый фильм с Бертом Ланкастером в главной роли. В это же время у Чивера возникли первые проблемы с алкоголем и начали стремительно ухудшаться отношения с женой.

Следующая работа писателя, роман «Буллет-Парк», вышла в 1969 году, однако получила резко негативную оценку критики[4]. Алкоголизм автора прогрессирует, и он вынужден обратиться за помощью к психиатрам. В мае 1973 года Чивер чуть не умер от отёка легких. После месяца, проведенного в больнице, он возвращается домой и дает зарок отказаться от алкоголя. Однако уже в августе он снова начинает пить. В течение следующих двух лет Чивер борется с алкогольной зависимостью и после терапии в реабилитационном центре окончательно отказывается от пагубной привычки[5].

Новый роман автора, «Фальконер», вышел в свет в 1977 году и оказался исключительно успешным. В 1978 году появился сборник «Рассказы Джона Чивера», отмеченный Пулитцеровской премией[6] и разошедшийся тиражом более 125 тысяч экземпляров.

Летом 1981 года у Чивера была обнаружена опухоль в почках. Последний роман Чивера «Какая райская картина» был опубликован в марте 1982 года; эта необычно короткая для Чивера книга получила уважительные отзывы прессы, отчасти в связи с известием о неизлечимой болезни автора. 18 июня 1982 года Чивер умер от рака.

Сборник ранее неопубликованных рассказов Чивера вышел в 1994 году усилиями его вдовы. В 1982 году появилась книга воспоминаний дочери Чивера Сьюзен, помимо прочего написавшей о бисексуальности своего отца[7]. Подробная и получившая широкое признание критики биография Чивера, написанная известным мастером писательских биографий Блейком Бейли, опубликована в 2009 году.

«Чивер пытается схватить почти неуловимые токи и влияния, которые порождают душевную неустойчивость и смуту в обитателе стандартного американского рая, — отмечала критик Эдварда Кузьмина. — Герои Чивера отравлены городом-роботом, бездушным царством бизнеса. <…> Но тоскующая душа жадно ловит в унылой повседневности хоть проблески прекрасного»[8].

Избранная библиография

  • «Как живут некоторые люди» The Way Some People Live, (сборник рассказов) 1943
  • «Исполинское радио» The Enormous Radio and other stories, (сборник рассказов) 1953
  • «Хроники семейства Уопшотов» The Wapshot Chronicle 1957
  • «Взломщик из Шейди-Хилла» The Housebreaker of Shady Hill and Other Stories, (сборник рассказов) 1958
  • «Люди, места и вещи, которые не появятся в моем следующем романе» Somе People, Places, and Things That Will Not Appear in My Next Novel, (сборник рассказов) 1961
  • «Скандал в семействе Уопшотов» The Wapshot Scandal 1964
  • «Бригадир и соломенная вдова» The Brigadier and the Golf Widow, (сборник рассказов) 1964
  • «Буллет-Парк» Bullet Park 1969, экранизация 2008
  • «Мир яблок» The World of Apples, (сборник рассказов) 1973
  • «Фальконер» Falconer 1977
  • «Рассказы Джона Чивера» The Stories of John Cheever, (сборник рассказов) 1978

Издания на русском языке

  • Чивер, Джон Скандал в семействе Уопшотов. - Л., Художественная литература, 1973.- 288 с., 100 000 экз.
  • Чивер, Джон. Ангел на мосту: рассказы / Пер. с англ. Т. Литвиновой. — М.: Текст, 2001. — 352 с. — 3500 экз. — ISBN 5-7516-0281-1.
  • Чивер, Джон. Фальконер / Пер. с англ. Н. Кончи, М. Мельниченко. — М.: Текст, 2008. — 222 с. — (Первый ряд). — 2000 экз. — ISBN 978-5-7516-0747-0.
  • Чивер,Джон Семейная хроника Уопштов. Скандал в семействе Уопштов. Рассказы. Библиотека литературы США. М.,Радуга, 1983.-736с., 50 000 экз.

Напишите отзыв о статье "Чивер, Джон"

Примечания

  1. [www.pulitzer.org/awards/1979 Официальный сайт Пулитцеровской премии]  (англ.)
  2. 1 2 [www.surbor.su/bioinfo.php?id_auth=1077 "Краткая биография Джона Чивера". Литературный портал.]. [www.webcitation.org/66KQxiEZs Архивировано из первоисточника 21 марта 2012].
  3. Jon [sic] Cheever, "Expelled, " The New Republic, October 1, 1930, 171-4.
  4. Benjamin DeMott, New York Times Book Review, April 27, 1969, 1, 40-1.
  5. [overseaex.narod.ru/Writers5/JohnChiver.html "Биография писателя. Истоки. Сюжеты. Традиции".]. [www.webcitation.org/66KR43in6 Архивировано из первоисточника 21 марта 2012].
  6. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/CHIVER_DZHON.html "Джон Чивер". Энциклопедия кругосвет.]. [www.webcitation.org/66KR5cZjK Архивировано из первоисточника 21 марта 2012].
  7. [magazines.russ.ru/inostran/2012/10/e4.html И. Ефимов. Джон Чивер (Из книги «Бермудский треугольник любви»)] // «Иностранная литература», 2012, № 10.
  8. [vavilon.ru/kuzmina/10cheever.html Э. Кузьмина. Сухопутные пловцы] // «Новый мир», 1967, № 3, с.261-265.

Ссылки

  • [eldb.net/name/nm001953/ Джон Чивер на сайте The Electronic Literary Database (ELDb)]
  • [www.cheever.ru/cat-sa-aaa-106/ Сайт, посвящённый творчеству писателя]  (рус.)
  • [www.livelib.ru/author/118544 Биография Джона Чивера на livelib.ru]
  • [www.pergam-club.ru/book/6249 Джон Чивер и его новелла на pergam-club.ru]
  • [www.imdb.com/name/nm0154940/ На сайте IMDB]

Отрывок, характеризующий Чивер, Джон

– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.