Джордан, Джо

Джо Джордан
Общая информация
Полное имя	Джозеф Джордан
Родился	15 декабря 1951(1951-12-15) (72 года) Карлук, Шотландия
Гражданство	Шотландия
Рост	185 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Куинз Парк Рейнджерс
Должность	тренер основного состава
Карьера
Молодёжные клубы
1966—1968	Блантир Виктория
Клубная карьера*
1968—1970	Мортон	8 (1)
1970—1978	Лидс Юнайтед	170 (35)
1978—1981	Манчестер Юнайтед	109 (37)
1981—1983	Милан	52 (12)
1983—1984	Эллас Верона	12 (1)
1984—1987	Саутгемптон	48 (12)
1987—1988	Бристоль Сити	57 (8)
1968—1988	Всего за карьеру	456 (106)
Национальная сборная**
1973—1982	Шотландия	52 (11)
1976	Шотландия (до 23)	1 (0)
Тренерская карьера
1988—1990	Бристоль Сити
1990—1993	Харт оф Мидлотиан
1993—1994	Сток Сити
1994—1997	Бристоль Сити
2005	Портсмут	и. о.
2008	Портсмут	и. о.
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Джо́зеф Джо́рдан (англ. Joseph Jordan; 15 декабря 1951 года в Карлуке), более известный как Джо Джордан — шотландский футболист и футбольный тренер. Выступал за клубы «Лидс Юнайтед», «Манчестер Юнайтед» и «Милан», впоследствии был главным тренером «Бристоль Сити», «Хард оф Мидлотиан» и «Сток Сити». В настоящее время является тренером основного состава «Куинз Парк Рейнджерс» и одним из ассистентов Гарри Реднаппа. Также провёл 52 матча за сборную Шотландии, став единственным шотландцем, забивавшем на трёх чемпионатах мира (1974, 1978 и 1982).

Футбольная карьера

Начало карьеры

Первой командой Джордана стала «Блантир Виктория» из шотландской молодёжной футбольной ассоциации, в которую он перешёл в 15 лет. Джордан выступал в ней в качестве любителя, параллельно работал чертёжником. В 1968 году он подписал свой первый профессиональный контракт с клубом «Гринок Мортон», а два года спустя перешёл в «Лидс Юнайтед» за £15 000.

В период выступлений Джордана за «Лидс» ему выбили четыре передних зуба. Впоследствии он стал использовать зубные протезы, но удалял их перед каждым матчем в целях безопасности, из-за чего получал свою знаменитую беззубую ухмылку, устрашающую соперников.

«Лидс Юнайтед»

Изначально, перспективы Джордана заиграть в основе были небольшими, так как в линии нападения «Лидса» действовала наигранная и эффективная связка Аллана Кларка и Мика Джоунса.

Лишь к 1972 году Джордан стал регулярным игроком основного состава, выходя на поле в стартовом составе в 16 матчах сезона и забив 9 голов. Однако он не попал в состав на финальный матч Кубка Англии против «Сандерленда», в котором «Лидс» проиграл со счётом 1:0. Спустя несколько дней, 16 мая 1973 года, Дон Реви включил его в состав на финал Кубка обладателей кубков УЕФА против «Милана», в котором «Лидс» вновь уступил со счётом 1:0. Три дня спустя, 19 мая, Джордан дебютировал за сборную Шотландии в матче против сборной Англии на «Уэмбли». Англичане победили со счётом 1:0.

В сезоне 1973/74 Джордан провёл за «Лидс» 25 матчей в чемпионате и забил 7 голов, а «Лидс Юнайтед» выиграл чемпионский титул. Также в этом сезоне он провёл восемь матчей за сборную Шотландии, забив в них два гола (включая гол в ворота англичан на «Хэмпден Парк»). По итогам отборочной кампании он был включён в состав сборной Шотландии на чемпионат мира 1974 года.

Чемпионат мира 1974 года

На чемпионате мира Джордан забил в первом же матче в ворота сборной Заира (матч завершился победой шотландцев со счётом 2:0), а также гол на последней минуте в ворота сборной Югославии, благодаря которому матч завершился вничью 1:1. Шотландия завершила групповой этап без поражений, но выбыла из турнира по разнице мячей.

Поздняя карьера в «Лидсе»

В «Лидсе» из-за постоянных проблем Мика Джоунса с коленом Джордан стал ключевым нападающим клуба. В сезоне 1974/75 «Лидс» дошёл до финала Кубка европейских чемпионов, в котором уступил «Баварии» со счётом 2:0. Этот финал стал высшей точкой «Лидса» под руководством Дона Реви; после этого ряд опытных игроков покинул команду.

Чемпионат мира 1978 года

В 1977 году в ходе решающего отборочного матча на чемпионат мира 1978 года между сборными Шотландии и Уэльса произошёл инцидент с участием Джордана. Ближе к концу матча, когда счёт был ничейным, шотландцы организовали атаку в штрафную валлийцев и Джордан, по мнению некоторых наблюдателей, сыграл рукой. Судья, однако, решил, что мяч попал в руку игроку сборной Уэльса, и назначил пенальти в ворота валлийцев, который шотландцы реализовали и выиграли матч. Эта победа вывела Шотландию на чемпионат мира за счёт сборной Уэльса.

Джордан был включён в состав сборной Шотландии на чемпионат мира 1978 года, забив гол в ворота сборной Перу, которая завершилась поражением шотландцев со счётом 3:1. Шотландия не смогла выйти из группы.

«Манчестер Юнайтед»

В 1978 году Джордан перешёл в «Манчестер Юнайтед» за £350 000. Он помог «красным дьяволам» достичь финала Кубка Англии 1979 года, в котором они уступили «Арсеналу» со счётом 3:2. Он выступал за «Юнайтед» до 1981 года, после чего перешёл в итальянский «Милан».

Чемпионат мира 1982 года

В 1982 году Джордан вновь сыграл на чемпионате мира. Шотландия вновь не смогла выйти из группы; а сам Джордан отметился на чемпионате лишь голом в матче против сборной СССР, который завершился со счётом 2:2. К сожалению для Джордана, он получил травму в этом матче и больше не выступал за сборную. Всего ему удалось провести за Шотландию 52 матча и забить 11 голов. Как игрок с более чем 50 матчами за сборную, он был включён в Зал славы шотландского футбола.

Завершение карьеры

После ухода из «Милана» Джордан играл за клуб «Эллас Верона», а в 1984 году вернулся в Англию, перейдя в «Саутгемптон». Три года он боролся в постоянными травмами, после чего перешёл в «Бристоль Сити», где и завершил карьеру.

Голы за сборную

Голы и результаты Шотландии указаны первыми.

#	Дата	Стадион	Соперник	Счёт	Итог матча	Статус матча
1	26 сентября 1973	Хэмпден Парк, Глазго	Чехословакия	2:1	2:1	Отборочный матч ЧМ 1974
2	18 мая 1974	Хэмпден Парк, Глазго	Англия	1:0	2:0	Домашний чемпионат Британии
3	6 июня 1974	Уллевол, Осло	Норвегия	1:1	2:1	Товарищеский матч
4	14 июня 1974	Вестфальский стадион, Дортмунд	Заир	2:0	2:0	Чемпионат мира 1974
5	22 июня 1974	Вальдстадион, Франкфурт	Югославия	1:1	1:1	Чемпионат мира 1974
6	5 февраля 1975	Луис Казанова, Валенсия	Испания	1:0	1:1	Отборочный матч ЧЕ 1976
7	21 сентября 1977	Хэмпден Парк, Глазго	Чехословакия	1:0	3:1	Отборочный матч ЧМ 1978
8	3 июня 1978	Кордова	Перу	1:0	1:3	Чемпионат мира 1978
9	7 июня 1979	Уллевол, Осло	Норвегия	1:0	4:0	Отборочный матч ЧЕ 1980
10	9 сентября 1981	Хэмпден Парк, Глазго	Швеция	1:0	2:0	Отборочный матч ЧМ 1982
11	22 июня 1982	Ла Розаледа, Малага	СССР	1:0	2:2	Чемпионат мира 1982

Достижения

• Рекордсмен сборной Шотландии по количеству голов на чемпионатах мира: 4 гола

Личная жизнь

Сын Джо Джордана, Том, выступает за футбольный клуб «Истли».

Тренерская статистика

Клуб	Страна	Начало работы	Завершение работы	Показатели
				М	В	П	Н	% побед
Бристоль Сити		16 марта 1988	1 сентября 1990	134	68	36	30	50,74
Харт оф Мидлотиан		10 сентября 1990	3 мая 1993	143	69	31	43	48,25
Сток Сити		10 ноября 1993	8 сентября 1994	40	13	14	13	32,50
Бристоль Сити		15 ноября 1994	24 марта 1997	130	42	51	37	32,30
Портсмут (исп. обязанности)		24 ноября 2005	7 декабря 2005	2	0	2	0	00,00
Портсмут (исп. обязанности)		26 октября 2008	28 октября 2008	1	0	0	1	00,00

Ссылки

• [www.scottishfa.co.uk/player_details.cfm?playerid=14613 Профиль игрока] на ScottishFA.co.uk  (англ.)
• [www.soccerbase.com/players_details.sd?playerid=4009 Профиль игрока] на Soccerbase  (англ.)
• [www.soccerbase.com/managers2.sd?managerid=764 Тренерский профиль] на Soccerbase  (англ.)
• [www.londonhearts.com/scores/players/jordanjoe.html Профиль] на LondonHearts.com  (англ.)

Отрывок, характеризующий Джордан, Джо

Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.