Кларк, Джордж Роджерс

Джордж Роджерс Кларк

Джордж Роджерс Кларк (англ. George Rogers Clark; 19 ноября 1752, Альбемарль — 13 февраля 1818, Луисвилл) — американский военачальник, герой войны за независимость США. Кларк также известен как основатель поселения, позднее развившегося в город Луисвилл. Его брат Уильям Кларк — знаменитый путешественник.

Биография

Юность

Джордж Роджерс Кларк родился в графстве Альбемарль в Виргинии. Его предки были среди первых переселенцев, бежавших из Англии в правление Якова II. Он был вторым из десяти детей в семье, четверо его братьев позднее служили в армии во время войны за независимость, а самый младший брат Уильям в 1803—1806 годах возглавлял Экспедицию Льюиса и Кларка. С девятнадцати лет Кларк совершал экспедиции на запад по территории Виргинии и по реке Огайо в Кентукки.

Война за независимость

Когда Кларку было двадцать четыре года, он уже обладал большим авторитетом среди поселенцев. В июне 1776 года часть поселенцев в Кентукки захотела присоединиться к Виргинии. Кларку было доверено провести переговоры с губернатором Виргинии Патриком Генри, а затем он был назначен руководителем милиции вновь образованного на территории поселенцев графства.

С 1777 года в Кентукки обострились боевые действия между американскими сепаратистами и индейцами, которых снабжали британцы (в первую очередь, вице-губернатор Генри Гамильтон из форта Детройт). Континентальная армия не имела достаточно людей, чтобы послать подкрепление в Кентукки, поэтому поселенцы были вынуждены рассчитывать на самих себя. В июле 1778 года Кларк со 175 людьми организовал экспедицию к северу от реки Огайо в область, известную как Северо-западные территории (территорию современных Огайо, Индианы и Иллинойса). К февралю 1779 года он занял ряд британских фортов и пленил Гамильтона. Однако главная цель Кларка — занятие форта Детройт — так и не была выполнена из-за нехватки сил.

В 1780—1782 годах Кларк потерпел несколько болезненных поражений, что однако не помешало Томасу Джефферсону, на тот момент губернатору Виргинии, в 1781 году присвоить Кларку звание бригадного генерала. Версальский мирный договор в 1783 году закрепил за Штатами Северо-Западные территории.

Жизнь после войны за независимость

До 1788 года Кларк занимал пост суперинтенданта по делам ветеранов. В 1790 году он возглавил поход против индейцев, который был вынужден прекратить из-за волнений среди солдат. Вскоре он покинул Виргинию и переехал в Индиану. Кларк получил в собственность большой участок земли, но при этом его преследовали финансовые трудности и долги. Чтобы спасти свою землю от кредиторов, Кларк раздал участки друзьям и родственникам, но те ничего не вернули. Таким образом, практически всё состояние было утрачено. Постепенно у Кларка развился алкоголизм.

В 1809 году он пережил инсульт. Полученная при этом травма (ожог от падения в камин) привела к ампутации ноги. Последние годы Кларк жил в доме мужа сестры Уильяма Крогана в Локаст-Гроув недалеко от Луисвилла. Повторный инсульт девять лет спустя Кларк не пережил. Умер 13 февраля 1818 года и был похоронен на местном кладбище. В 1869 году тело Кларка было перезахоронено на кладбище Cave Hill Cemetery в Луисвилле.

Литература

• Palmer, Frederick. [books.google.ru/books?id=zL79px4HCgEC&printsec=frontcover&dq=george+rogers+clark&lr=#PPP1,M1 Clark of the Ohio: A life of George Rogers Clark]. — Kessinger Publishing, 2004. — 564 с. — ISBN 0766181391.

Ссылки

• [www.grcha.org/index.html The George Rogers Clark Heritage Association]  (англ.)
• [www.egyptianaaa.org/SI-MapOfClark.htm Карта экспедиции Кларка по Северо-западным территориям]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кларк, Джордж Роджерс

Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.