Альбериго, Джузеппе

Джузеппе Альбериго
итал. Giuseppe Alberigo
Дата рождения:	21 января 1926(1926-01-21)
Место рождения:	Варесе, Италия
Дата смерти:	15 июня 2007(2007-06-15) (81 год)
Место смерти:	Болонья, Италия
Страна:	Италия
Научная сфера:	история Католической церкви, история Второго Ватиканского собора
Место работы:	Болонский институт религиозных исследований
Известен как:	историк, исследователь Второго Ватиканского собора
Награды и премии:

Джузе́ппе Альбери́го (итал. Giuseppe Alberigo; 21 января 1926, Варесе — 15 июня 2007, Болонья) — современный итальянский историк, один из ведущих специалистов по истории Католической церкви и Второго Ватиканского собора. Один из ведущих представителей т.н. Болонской школы.

Биография

Джузеппе Альбериго родился 21 января 1926 года в Варесе, на самом севере Италии.

В 1948 году получил докторскую степень в Католическом университете Милана (доктор юридических наук), работал ассистентом в «Центре документации» в Болонье. Проводил исследования по вопросам права и церковной истории. В 1951 году Альбериго был назначен профессором в университет Модены. C 1954 по 1967 год работал в университете Флоренции.

В 1962 году Джузеппе Альбериго стал руководителем Института религиозных исследований в Болонье, а в 1967 году получил назначение в качестве профессора церковной истории. К этому же времени относятся его исследования по истории Тридентского собора над которыми он работал во время двухгодичного исследовательского пребывания в Бонне.

В 1999 году Джузеппе Альбериго было присвоено звание почётного доктора факультета католической теологии Вестфальского университета в Мюнстере.

Также долгое время Джузеппе Альбериго, совместно с Хансом Кюнгом и Карлом Ранером был членом редакции теологического журнала «Concilium».

Умер 15 июня 2007 года в Болонье.

Научная деятельность

Альбериго известен во всём научном мире своими исследованиями по истории Второго Ватиканского собора, в частности, вышедшим под его редакцией пятитомным трудом по этого собора («Storia del concilio Vaticano II»), опубликованном в 1995—2001 годы и переведённом на многие языки, в том числе и русский.

Альбериго также написал несколько исследований о деятельности папы римского Иоанна XXIII. Он был автором и редактором многих других книг и эссе.

Награды

Кавалер Большого креста Ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой». Награждён 18 апреля 2007 года по инициативе президента Италии.

Труды

• Протестантская Реформация. Истоки и причины, 1988.
• История Второга Ватиканского собора, в 5 т., 1995—2001.
• Христианство в Италии, 1997.
• Церковь святая и грешная, 1997.
• Папа Иоанн XXIII, 2000.
• Краткая история Второго Ватиканского собора, 2005.

Отрывок, характеризующий Альбериго, Джузеппе

– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.