Вольпи, Джузеппе
| Джузеппе Вольпи | |
| итал. Giuseppe Volpi | |
 Джузеппе Вольпи, 1925 год | |
| Род деятельности: |
военный, политик, бизнесмен |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Дети: |
сын: Джованни Вольпи |
|
Портал «Фашизм» |
|---|
Джузеппе Вольпи (19 ноября 1877, Венеция — 16 ноября 1947, Рим) — 1-й граф Мисурата, итальянский бизнесмен и политик, член Национальной фашистской партии.
Содержание
Биография
Сын строительного инженера, после его смерти оставил учёбу в университете и принял семейное дело. Был торговым представителем, наладил связи с Banca Commerciale Italiana и при его финансовой поддержке занялся бизнесом на Востоке и на Балканах. В 1903 году получил монополию на торговлю табаком в Черногории, в 1905 году основанная им компания Antivari получила государственный подряд на строительство железной дороги в этой стране. В том же году основал в Италии электротехническую компанию SADE, которая впоследствии вошла в число крупнейших в Италии. Спроектировал и в 1919 году начал строительство порта Marghera в Венеции[1].
С 1921 по 1925 год был губернатором Триполитании. С 16 ноября 1922 года — сенатор. После этого служил в качестве министра финансов(1925—1929), подписал в 1927 году закон о стабилизации итальянской лиры (так называемая «Квота 90»[it]). Был членом Большого фашистского совета. С 1934 года был президентом Фашистской конфедерации промышленников. В 1943 году арестован немецкими оккупационными властями, но затем освобождён и в 1944 году уехал в Швейцарию. Вернулся в Италию в 1947 году.
Являлся одним из основателей Венецианского кинофестиваля, на котором в честь Вольпи названы призы за лучшую мужскую и женскую роли.
Сын Джузеппе Вольпи Джованни Вольпи[it] — автомобильный менеджер.
Джузеппе Вольпи умер в Риме 16 ноября 1947 года[2].
Награды
- Орден Короны Италии
- Рыцарский военный орден чести и преданности Госпитальеров Мальты
- Серебряная медаль воинской доблести
- Медаль «За итало-австрийскую войну»
- Медаль «За победу в Первой мировой войне» (США)
- Меджидие (Турция)
- Орден Святого Саввы (Сербия)
- Орден князя Даниила I (Сербия)
Напишите отзыв о статье "Вольпи, Джузеппе"
Примечания
- ↑ [www.treccani.it/enciclopedia/volpi-giuseppe-conte-di-misurata/ Vólpi, Giuseppe, conte di Misurata] (итал.). Enciclopedie on line. Treccani. Проверено 27 ноября 2014.
- ↑ [www.treccani.it/enciclopedia/volpi-giuseppe-conte-di-misurata_res-18db1c20-87e7-11dc-8e9d-0016357eee51_(Enciclopedia-Italiana)/ Vólpi, Giuseppe, conte di Misurata] (итал.). Enciclopedia Italiana - II Appendice. Treccani (1949). Проверено 27 ноября 2014.
Ссылки
- [www.treccani.it/enciclopedia/volpi-giuseppe-conte-di-misurata_(Dizionario-di-Storia)/ Vólpi, Giuseppe, conte di Misurata] (итал.). Dizionario di Storia. Treccani (2011). Проверено 27 ноября 2014.
- Annibale Pastore. [www.treccani.it/enciclopedia/volpi-giuseppe-conte-di-misurata_(Enciclopedia-Italiana)/ Vólpi, Giuseppe, conte di Misurata] (итал.). Enciclopedia Italiana. Treccani (1937). Проверено 27 ноября 2014.
Отрывок, характеризующий Вольпи, Джузеппе
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
