Джукаев, Евгений Семёнович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Евгений Семёнович Джукаев
Род деятельности:

кадровый военнослужащий, артиллерист

Дата рождения:

18 августа 1867(1867-08-18)

Место рождения:

Велижский уезд Витебской губернии

Дата смерти:

после 1933

Место смерти:

Сербия

Отец:

Джукаев, Семён Григорьевич

Мать:

Друцкая-Соколинская, Екатерина Николаевна

Награды и премии:

ордена Св. Станислава III степени, II степени с мечами, Св. Анны IV, III и II степеней; вензельный нагрудный знак имени Его Имп. В-ва В. К. Михаила Николаевича

Евгений Семёнович Джукаев (18 августа 1867, Велижский уезд Витебской губернии — после 1933, Сербия) — русский кадровый офицер-артиллерист, полковник, участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн.



Образование и служба

Родился в семье артиллерии поручика Семёна Григорьевича Джукаева. Закончил Второй кадетский корпус (1886) и Николаевское кавалерийское училище (1888), по окончании которого произведен в корнеты Астраханского 22-го драгунского полка. Однако уже 21 июля 1890 г. прикомандирован к 3-й Резервной артиллерийской бригаде (где командиром батареи служил его отец, в то время уже полковник) субалтерн-офицером «для испытания по службе и перевода впоследствии в артиллерию»[1]. В 1891 г. переведен в 1-ю Резервную артиллерийскую бригаду, в следующем, уже в звании поручика, — в Восточно-Сибирскую артиллерийскую бригаду. В 1897 г. переведен в 36-ю артиллерийскую бригаду, опять-таки, вслед за отцом, командовавшим дивизионом этой бригады. В 1902 г. произведен в капитаны.

С первых дней Русско-японской войны — на театре военных действий. Приказом по артиллерии от 11.02.1904 г. прикомандирован ко 2-му Сибирскому армейскому корпусу и в составе 3 батареи 1-го дивизиона выступил в направлении г. Ляояна, к месту сосредоточения русских войск. Участник боев у станции Вафангоу 1–2 июня 1904 г. в составе 1-го Сибирского армейского корпуса, у Ламагоу (в отдельной бригаде генерала П. И. Мищенко), под Ляояном 18–22 августа и 28 сентября — 5 октября 1904 г. и др. Награждён орденами Св. Анны IV степени с надписью «За храбрость» и Св. Станислава II степени с мечами и бантом (1904). В феврале 1905 г. с 1 дивизионом командирован в Мукден в распоряжение генерала А. Ф. Забелина. В августе назначен командиром 4 батареи 9-й Восточно-Сибирской стрелковой артиллерийской бригады, в сентябре произведен в подполковники, а 25 мая 1911 г. — в полковники с назначением командиром 1 дивизиона 1-й артиллерийской бригады[2].

В той же должности Е. С. Джукаев оставался на 1 марта 1914 г.[3]. С началом Первой мировой войны в составе 1-й лейб-гвардии артиллерийской бригады принимал участие в боевых действиях на Северо-Западном фронте. В плену. По окончании войны находился на излечении в 283 лазарете Всероссийского союза городов в Петрограде[4]. 12 апреля 1918 г. уволен от службы по инвалидности.

Вскоре после того Е. С. Джукаев — на юге России. Принимал участие в боевых действиях в составе Добровольческой армии и подразделений Вооруженных Сил Юга России. С апреля 1919 г. — в 1-й артиллерийской бригаде, в сентябре 1919 г. — командиром 2 дивизиона Сводно-гренадерской артиллерийской бригады. Летом 1920 г. — в Крыму[5].

В эмиграции в Сербии. Член Общества офицеров-артиллеристов. Скончался, предположительно, после 1933 г.[6]

Источники

  • РГВИА. Ф. 400. Оп. 9. Д. 27504. Полный послужной список корнета 22 драгунского астраханского… полка [Е. С.] Джукаева.
  • РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 173086. О назначении пенсии быв. полковнику Евгению Сем. Джукаеву.
  • Общий список офицерским чинам Русской Императорской армии. Составлен на 1 января 1909 г. Санкт-Петербург, 1909. Стб. 675.
  • Списки полковников по старшинству. Сост. на 1 марта 1912 г. Санкт-Петербург, 1912. С. 1483.
  • Списки полковников по старшинству. Сост. на 1 марта 1913 г. Санкт-Петербург, 1913. С. 22.
  • Списки полковников по старшинству. Сост. на 1 марта 1914 г. Санкт-Петербург, 1914. С. 937.
  • Артиллерийский вестник. (Белград.) 1933. № 9. 1 ноября. С. 22.

Напишите отзыв о статье "Джукаев, Евгений Семёнович"

Примечания

  1. РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 173086. Л. 10 об.
  2. Списки полковников по старшинству. Сост. на 1 марта 1913 г. Санкт-Петербург, 1913. С. 1038.
  3. Списки полковников по старшинству. Сост. на 1 марта 1914 г. Санкт-Петербург, 1914. С. 937.
  4. РГВИА. Ф. 400. Оп. I. Д. 173086. Л. 3.
  5. [www.regiment.ru/bio/D/136.htm Русская императорская армия. 1-я артиллерийская бригада. 1-й дивизион]
  6. Упоминается в списке членов Общества офицеров-артиллеристов (Белград), уплативших взносы с 1.06. по 1.10.1933 г. См.: Артиллерийский вестник. 1933. № 9. 1 ноября. С. 22.

Отрывок, характеризующий Джукаев, Евгений Семёнович

Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]