Джуканович, Мило
Ми́ло Джука́нович (черногор. Мило Ђукановић; р. 15 февраля 1962, Никшич, НРЧ, ФНРЮ) — черногорский государственный и политический деятель. Лидер Демократической партии социалистов Черногории.
Премьер-министр Черногории в 1991—1998, президент Черногории в 1998—2002. С 2003 по 2006 — вновь премьер-министр Республики Черногория. После того как премьер-министр Черногории Желько Штуранович подал в отставку 31 января 2008, 20 февраля Джуканович был рекомендован на этот пост президентом Филипом Вуяновичем. Находился в должности с 29 февраля 2008 по 29 декабря 2010 г. Вновь стал премьер-министром 4 декабря 2012 года.
Биография
Мило Джуканович родился в Никшиче, его отец Радован работал судьёй, мать — медсестрой. В семье кроме Мило были также старшая сестра Анна и младший брат Ако. После окончания школы в Никшиче, Мило поступил в университет Черногории в Титограде на экономический факультет, который окончил в 1986 году с дипломом экономиста в сфере туристической деятельности. В студенческие годы Мило очень увлекался баскетболом.
В 1979 году, ещё в школе, Мило Джуканович стал членом Союза коммунистов Югославии. Его отец был влиятельным членом этой единственной разрешённой партии. В 1989 году, в возрасте 26 лет, Джуканович был избран в состав ЦК СКЮ. Вскоре вместе со своими соратниками Момиром Булатовичем и Светозаром Маровичем он оттеснил от власти в Черногории «старую гвардию», развернув кампанию так называемой «антибюрократической революции» при прямой поддержке Слободана Милошевича и органов госбезопасности. Хотя формально их триумвират не занимал ключевых должностей, они смогли расставить на важные государственные посты своих людей.
Сторонник интеграции Черногории в ЕС и НАТО. При нём Черногория, формально входя в Югославию, была отгорожена от неё таможенным и валютным барьером (денежной единицей Черногории является евро). По его инициативе в 2006 году был проведен референдум, в результате которого Черногория вышла из состава конфедерации с Сербией.
Напишите отзыв о статье "Джуканович, Мило"
Ссылки
- [www.rferl.org/content/The_Smartest_Man_In_The_Balkans/1330606.html The Smartest Man In The Balkans] (англ.)
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 1 ноября 2015 года. |
|
Это заготовка статьи о главе правительства. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| |||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Джуканович, Мило
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
