Cumhuriyet
| Тип |
Ежедневная газета |
|---|---|
| Формат | |
|
| |
| Владелец |
Фонд «Cumhuriyet» |
| Главный редактор | |
| Основана | |
| Политическая принадлежность |
Кемализм, |
| Язык |
турецкий |
| Главный офис | |
| Тираж |
51 695 (2 — 8 мая 2016)[1] |
|
| |
| Сайт: [www.cumhuriyet.com.tr/ cumhuriyet.com.tr] | |
Cumhuriyet (тур. Джумхуриет — «Республика») — турецкая ежедневная газета. Основана журналистом Юнусом Нади Абалыоглу 7 мая 1924 года в Стамбуле. Старейшая газета в стране. Офисы также имеются в Анкаре и Измире.
Содержание
История
Газета основана журналистом Юнусом Нади Абалыоглу — соратником основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка. Изначально поддерживала секулярный и республиканский политические курсы. Позже присоединилась к Республиканской народной партии Турции, поддерживающей кемализм.
После смерти Юнуса Нади в 1945 году издание газеты продолжил его старший сын Надир Нади. После смерти Надира Нади газету возглавила вдова Надира Нади — Берин Нади. После её смерти в 2001 году владельцем газеты стал специально созданный фонд «Cumhuriyet»[2]. В 1971 году тираж газеты составлял 140 тысяч экземпляров[3].
В январе 2015 года в газете были опубликованы некоторые карикатуры из Charlie Hebdo на пророка Мухаммеда[4]. В апреле 2016 года турецкий суд приговорил к двум годам тюрьмы колумнистов газеты Хикмета Четинкая и Джейду Каран, осуждённых за перепечатку карикатур[5].
В ноябре 2015 года главного редактора газеты Джана Дюндара и шефа бюро издания в Анкаре Эрдема Гюля арестовали, обвинив в государственной измене, после того как они провели журналистское расследование и опубликовали видео- и фотоматериалы, на которых был запечатлён гуманитарный конвой, в машинах которого находилось оружие, предназначенное для исламистов в Сирии. В газете утверждалось, что поставка осуществлялась при поддержке Разведывательной службы Турции[6]. В мае 2016 года суд признал Джана Дюндара и Эрдема Гюля виновными в разглашении государственной тайны и приговорил их, соответственно, к 5 годам и 10 месяцам и пяти годам тюремного заключения. За несколько часов до оглашения приговора на Дюндара было совершено покушение. Неизвестный человек попытался застрелить его из пистолета. Дюндар не пострадал[7][8].
Награды
- Приз «Свобода прессы» международной неправительственной организации «Репортёры без границ».
Напишите отзыв о статье "Cumhuriyet"
Примечания
- ↑ [www.medyatava.com/tiraj Tiraj - MedyaTava - Yazmadıysa Doğru Değildir]. medyatava.com (9 мая 2016).
- ↑ [megabook.ru/article/Джумхуриет Джумхуриет — Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия — статья]
- ↑ [bse.sci-lib.com/article026545.html Значение слова «„Джумхуриет“» в Большой Советской Энциклопедии]
- ↑ [edition.cnn.com/2015/01/14/world/turkey-charlie-hebdo/ Turkey bans Charlie Hebdo cover, newspaper gets death threats]
- ↑ [lenta.ru/news/2016/04/28/cumhuriyet_srok/ Турецким журналистам дали два года тюрьмы за перепечатку карикатур Charlie Hebdo]
- ↑ [tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3165073 Главред газеты «Джумхуриет»: курс на сближение с Эрдоганом несет вред Турции и Западу]
- ↑ [ria.ru/tv_incidents/20160506/1428044577.html Неизвестный выстрелил в главного редактора Cumhuriyet у здания суда в Стамбуле]
- ↑ [lenta.ru/news/2016/05/06/turkey/ Турецкий суд вынес приговор рассказавшим о поставках оружия боевикам журналистам]
Ссылки
- [www.cumhuriyet.com.tr/ Официальный сайт]
Отрывок, характеризующий Cumhuriyet
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
