Джунгли (группа)
| Джунгли | |
| Жанры |
Джаз-фьюжн |
|---|---|
| Годы | |
| Страна | |
| Город | |
| Язык песен | |
| Лейблы | |
| Бывшие участники |
Андрей Отряскин |
«Джунгли» — советская рок-группа 1980-х годов (Ленинград).
Содержание
История
Изначально группа играла хард-рок, но название «Джунгли» ещё не носила. На ударных играл Алексей Мурашов, впоследствии барабанщик «Секрета». Состав «Джунглей» играл аккомпанирующим коллективом на известном спектакле ЛГИТМиКа «Ах, эти звёзды!» (в котором участвовал «секретовец» Максим Леонидов). Гитарист Андрей Отряскин учился в Педагогическом институте имени Герцена, где и базировалась его группа. Мягкоступов и Тихомиров играли в других ансамблях, но тоже преимущественно на танцах в школе. В 1982 году они познакомились с Отряскиным, но в рок-клуб вступили только в 1984 году, перед вторым рок-фестивалем. Тогда же возникло и название группы.
По легенде, уже в период репетиций новой программы музыканты посетили один ленинградский ДК, где играл какой-то ВИА. Атмосфера была достаточно весёлой. К «Джунглям» подошёл некий пожилой человек, который сильно ругался: «Молодые люди! Вы устроили настоящий зоопарк!» Кто-то сразу ответил, что это даже хуже чем зоопарк, это — джунгли!
По словам Отряскина, «Джунгли — некий символ природы, сплетение всевозможных вариантов, в том числе, неизвестных нам. Большой город — это каменные джунгли, в которых так легко затеряться, и, наконец, есть джунгли человеческого мозга, где больше всего шансов запутаться». На втором рок-фестивале, который был фактически дебютом группы на рок-клубовской сцене, «Джунгли» показали программу в очень необычной музыкальной стилистике, не имевшей аналогов в отечественном роке. Это был сложный, холодноватый экспрессивный арт-рок со сложными размерами, сбитым ритмом. Мрачный катастрофический образ мира дополняли стихи в исполнении автора — Ильи Бояшова. На ударных в этом составе играл Валерий Кирилов, вскоре ставший постоянным ударником «Зоопарка». Группа получила звание лауреата, грамоту «За музыкально-композиционное решение программы», Отряскина отметили, как лучшего гитариста наряду с Ляпиным, а «Музыку» — как одну из лучших композиций. Уже тогда Отряскин говорил, что влияние на него оказали Питер Гэбриэл, Роберт Фрипп, King Crimson, Oregon, музыка Пендерецкого. Музыка «Джунглей» варьировалась в диапазоне от Rock in Opposition до психоделического авангарда. После фестиваля 1984 года «Джунгли» на год уходят в репетиционный период и на 3 фестивале 1985 года показывают уже джаз-роковую программу. Вместо вокала появляются 2 саксофона, бас-гитара сменяется контрабасом. «Джунгли» опять становятся лауреатами фестиваля и получают специальный приз «за творческий поиск». Уже через полгода группа показывает новую программу в духе пост-панка. Вплоть до 1987 года Отряскин привлекает к каждой новой программе или даже концерту новых музыкантов из разных групп, что делает каждое выступление уникальным.
«Музыка для нас — средство коммуникации друг с другом, как на сцене, так и в остальной жизни, — говорил в одном из интервью середины 80-х лидер „Джунглей“. — Вторая ступень коммуникации — контакт группы с публикой, и тут тоже все наши компоненты равны. Мы сторонники групповой музыки».
Тогда же в 1985 году Отряскин экспериментирует с подачи Курехина в составе «Аквариума». Даёт с Гребенщиковым и Курехиным пару концертов. На четвёртом фестивале «Джунгли», как и прежде, получают звание лауреатов, Тихомиров — лучшего басиста, а Кондрашкин, вошедший на тот момент в постоянный состав «Джунглей», — лучшего ударника. (Правда, последние двое получили эти титулы по совокупности заслуг в нескольких коллективах.) На пятом фестивале в 1987 году все повторяется: «Джунгли» — лауреаты с формулировкой «за музыку», Отряскин, Тихомиров, Кондрашкин, Литвинов — лучшие инструменталисты. Группа принимает участие в 6-м, 7-м, 8-м рок-фестивалях. С конца 1987 года музыка «Джунглей» уходит все дальше от рока. Отряскина, по собственному признанию, интересует тогда полиритмия в народной музыке разных стран, старинной музыке.
В 1987 году «Джунгли» одними из первых выезжают за границу — на фестиваль в Польшу, в 1988 — вместе с «Опытами А. Ляпина» — в Финляндию, потом в Данию. Стабильный заграничный успех «Джунглей» был обусловлен не только стилистикой, но и инструментальностью программы, снимавшей языковой барьер. «Джунгли» одновременно много ездят по СССР и России. По следам «Аквариума» дают экспериментальные концерты в ленинградском БКЗ «Октябрьский» вместе с оркестром старинной музыки под управлением Равиля Мартынова. В 1989 году «Джунгли» делают студийный вариант своей концертной программы «Весна в Шанхае», которую годом позже выпускает на виниле «Мелодия». К лету 1990 года состав группы минимизируется до трио (Отряскин-Тихомиров-Кондрашкин, затем — Отряскин-Михаил Смирнов-Иван Феденко). В 1992 году, когда на родине наступает полный концертный штиль, Отряскин уезжает в США, где сейчас и живёт.
Дискография
Альбомы
- «Весна В Шанхае» (1989 г.) — ВФГ «Мелодия», 1990.
- «Весна в Шанхае»/«Шесть Марокканских ямщиков» (2006 г.) — «ГЕОМЕТРИЯ».
Концертные записи вышли бонус-треками в составе вышеупомянутого издания «ГЕОМЕТРИИ».
Напишите отзыв о статье "Джунгли (группа)"
Примечания
Литература
- А. С. Алексеев. Кто есть кто в российской рок-музыке. — М. : АСТ : Астрель : Харвест, 2009. — С. 159. — ISBN 978-5-17-048654-0 (АСТ). — ISBN 978-5-271-24160-4 (Астрель). — ISBN 978-985-16-7343-4 (Харвест).</span>
Отрывок, характеризующий Джунгли (группа)
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
