Джурин, Джеймс

Джеймс Джурин (англ. James Jurin, 1684, Лондон — 1750, там же) — медик и физик, член Королевского общества, в 1721—1727 гг. его секретарь.

Имели большое значение для своего времени работы Джурина 1718—1719 гг. по капиллярным явлениям «Исследование причины подъема и остановки воды в капиллярных трубках» (англ. «An inquiry into cause of the ascent and suspension of water in capillary tubes») и «Новые эксперименты по поведению воды и ртути в стеклянных трубках» (англ. «New experiments of the action of glass tubes on water and quicksilver»); сформулированное Джурином правило зависимости подъема жидкости в трубке от диаметра трубки называется законом Жюрена (передача фамилии традиционная).

В медицинской области большое значение имели работы Джурина, связанные с вакцинацией против оспы: используя богатый статистический материал, Джурин показал, — прежде всего, в работе «A letter ... containing, a comparison between the mortality of the natural small pox, and that given by inoculation» (1723), — что вакцинация действительно эффективна.

Джурин оставил обширную переписку с ведущими учёными своего времени (например, с Левенгуком).

Литература

• The Correspondence of James Jurin (1684-1750), Physician and Secretary to the Royal Society. — Amsterdam/Atlanta, GA, 1996.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Джурин, Джеймс

– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.