Джэрротт, Чарльз

Чарльз Джэрротт
Charles Jarrott
Дата рождения:	16 июня 1927(1927-06-16)
Место рождения:	Лондон, Англия, Британская империя
Дата смерти:	4 марта 2011(2011-03-04) (83 года)
Место смерти:	Вудленд-Хиллз, Калифорния, США
Профессия:	кинорежиссёр
Карьера:	1954—2002

Чарльз Джэрротт (англ. Charles Jarrott; 16 июня 1927 — 4 марта 2011) — британский кино- и телережиссёр. Более всего известен своими костюмированными драмами, которые он ставил для продюсера Хэла Б. Уоллиса. Среди них «Анна на тысячу дней», которая принесла ему в 1970 году «Золотой глобус» за лучшую режиссуру.

Хотя «Анна» была номинирована на несколько премий, критик Полин Кейл написала в своей книге «Reeling» (Warner Books, стр. 198), что режиссёр Джэрротт не имеет своего личного стиля и он просто «проходной управленец».

Джэрротт умер 4 марта 2011 года от рака простаты.

Фильмография

• Анна на тысячу дней — 1969
• Мария — королева Шотландии — 1971
• Потерянный горизонт — 1973
• Голубь — 1974
• Обратная сторона полуночи — 1976
• Последний полёт Ноева ковчега — 1980
• Человек-кондор — 1981
• Дилетант — 1981
• Человек в синем — 1986
• В полночный час — 1995
• Подарки к рождеству — 1997
• Двуличная вера — 2001

Отрывок, характеризующий Джэрротт, Чарльз

На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…