Коннолли, Дж. Дж.
Дж. Дж. Коннолли (англ. J. J. Connolly) — автор двух криминальных романов, «Слоёный торт» и его продолжения, «Viva La Madness». Он также написал сценарий к фильму, основанному на его романе[1]. Также, он появился в роли букмекера Барри в фильме «Костолом».
Содержание
Романы
Его первый роман, «Слоёный торт», был впервые опубликован в Duckworth Press в 2000 году. Действия в книге происходят в Лондоне девяностых годов и рассказываются безымянным, 29-летним наркоторговцем («Если бы вы знали моё имя, вы были бы столь же умны, как и я»), который планирует покинуть криминальную игру позади в возрасте тридцати лет, чтобы жить жизнь «джентльмена на отдыхе». Его пенсионный план, однако, осложняется крупной партией украденного экстези, немецкими неонацистами, которые хотят его вернуть и отомстить всем, кто ответственен за кражу, непредсказуемыми и часто возмутительными личностями своих друзей, и его боссом, вором в законе Джимми Прайсом, который поручил ему задачу вернуть дочь богатого светского льва.
Его второй роман, «Viva La Madness», был опубликован в 2011 году и продолжается после первого, в котором остаётся только два персонажа: безымянный рассказчик и его подельник, Джимми Мортимер, ака Морти. Он начинается на Карибах, когда Морти пытается завербовать сопротивляющегося рассказчика назад в Лондон и к преступному бизнесу как супер-продавца, и ближе к синдикату Великобритании.
Адаптации
В 2004 году, «Слоёный торт» был адаптирован в полнометражный фильм режиссёра Мэттью Вона. Коннолли написал сценарий к фильму, и хотел изобразить персонажа Лаки в фильме.[2]
В настоящее время, Коннолли адаптирует свой второй роман, «Viva La Madness», в фильм, где ожидают появление актёра Джейсона Стейтема в главной роли, а не Дэниела Крэйга[3].
Напишите отзыв о статье "Коннолли, Дж. Дж."
Примечания
- ↑ «Коннолли, Дж. Дж.» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0375912/trivia?ref_=tt_trv_trv Слоеный торт (2004). Trivia].
- ↑ [www.deadline.com/2013/11/jason-statham-eyes-jj-connollys-layer-cake-followup-viva-la-madness/ Jason Statham Eyes J.J. Connolly’s ‘Layer Cake’ Follow-Up ‘Viva La Madness’].
Ссылки
- [ducknet.co.uk/general/author.php?author_id=69 Duckworth Publishers — author page with photo]
- [www.ducknet.co.uk/general/title.php?titleissue_id=583 Duckworth Publishers about Viva La Madness]
Отрывок, характеризующий Коннолли, Дж. Дж.
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
