Розенбаум, Джонатан
| Джонатан Розенбаум |
Джонатан Розенбаум (Jonathan Rosenbaum; род. 27 февраля 1943 года) — американский артхаусный кинокритик, который сотрудничал со специализированными изданиями Sight & Sound и Film Comment. С 1987 по 2008 годы публиковался преимущественно в еженедельнике Chicago Reader (где сменил своего товарища Дэйва Кера).
Биография
Будущий кинокритик вырос в доме Розенбаумов[en] (Флоренс (Алабама)), который спроектировал для его деда Фрэнк Ллойд Райт. В молодости жил в Париже, ассистировал Жаку Тати. Преподавал во многих университетах США и Великобритании. Он издал 11 книг, посвящённых творчеству Орсона Уэллса, Аббаса Киаростами, Джима Джармуша. Вместе с Дж. Хоберманом опубликовал в 1983 г. монографию по истории американского киноавангарда.
Розенбаум часто высказывает мнения, которые не вписываются в русло мейнстрима американской критической мысли. Так, после смерти Ингмара Бергмана он вместо некролога опубликовал эссе в The New York Times, где подверг сомнению величие покойного[1]. Резко критикует ограничения на прокат зарубежных лент в США. Годар как-то назвал его наследником традиций Джеймса Эйджи, современным Базеном[2].
Напишите отзыв о статье "Розенбаум, Джонатан"
Примечания
Ссылки
- [www.jonathanrosenbaum.com/ Блог Джонатана Розенбаума]
- [www.alsolikelife.com/FilmDiary/rosenbaum.html 1000 наиболее значимых артхаусных фильмов по версии Розенбаума]
- [alumnus.caltech.edu/~ejohnson/critics/rosenbaum.html Списки лучших фильмов за год, 1974-2006].
Отрывок, характеризующий Розенбаум, Джонатан
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
