Хоберман, Джим
| Джим Хоберман |
Джим Хоберман (подписывается J. Hoberman; род. 1948) — американский кинокритик и киновед, один из кинообозревателей The New York Times.
Хоберман окончил Колумбийский университет. Работал в нью-йоркском еженедельнике Village Voice под руководством знаменитого Эндрю Сарриса, рецензировал преимущественно экспериментальные фильмы. Его первая рецензия — разбор дебютного фильма Д. Линча «Голова-ластик» (1977). В 1983 году Хоберман совместнo с Дж. Розенбаумом опубликовал исторический обзор американского андерграунда, «Полночные фильмы».
Хоберман долгое время отвечал за составление программы Нью-Йоркского фестиваля, в 1988—2012 гг. курировал весь кинораздел Village Voice. Периодически также печатался в изданиях из Сан-Франциско (за что удостоен приза местного кинофестиваля). В 2000 году он выпустил книгу «Красная Атлантида», в которой рассмотрел коммунистический проект XX века в понятиях эстетики.
Пользуется авторитетом как в США[1], так и за их пределами (по мнению Романа Волобуева, «самый лучший современный кинокритик»[2]). Читает лекции в Нью-Йоркском университете; прежде преподавал в Гарварде.
В начале 2012 г. в связи с сокращением штатов покинул Village Voice[3], причём в американской прессе уход Хобермана из нью-йоркского еженедельника был охарактеризован как «конец эпохи»[4][5]. В начале 2014 г. сменил Дэйва Кера в качестве обозревателя домашнего видео газеты The New York Times[6].
Лучшие фильмы за год
- 2001 — Малхолланд Драйв
- 2002 — Коммуна (Париж, 1871)
- 2003 — Паук
- 2004 — Догвилль
- 2005 — Оправданная жестокость
- 2006 — Смерть господина Лазареску
- 2007 — Меня там нет
- 2008 — Полёт красного шара
- 2009 — Повелитель бури
- 2010 — Странный случай Анжелики
- 2011 — Опасный метод
- 2012 — Табу
- 2013 — Гравитация
Напишите отзыв о статье "Хоберман, Джим"
Примечания
- ↑ [www.movingimagesource.us/files/dialogues/2/94038_programs_transcript_html_295.htm Moving Image Pinewood Dialogues: J. HOBERMAN AND A. O. SCOTT]
- ↑ [seance.ru/blog/volobuev/ Журнал «Сеанс» | Ложь и видео]
- ↑ [www.reuters.com/article/2012/01/05/idUS337880974220120105 Fired Village Voice Movie Critic J. Hoberman Pens His Farewell Note | Reuters]
- ↑ [entertainment.time.com/2012/01/05/in-praise-of-film-critic-j-hoberman/ In Praise of Film Critic J. Hoberman | Entertainment | TIME.com]
- ↑ [mediadecoder.blogs.nytimes.com/2012/01/05/hoberman-is-out-at-village-voice-and-curtain-drops-on-an-era/ Hoberman Is Out at Village Voice, and Curtain Drops on an Era - NYTimes.com]
- ↑ [blogs.indiewire.com/criticwire/new-york-times-dvd-column-goes-to-j-hoberman New York Times DVD Column Goes to J. Hoberman|Criticwire]
Ссылки
- [alumnus.caltech.edu/~ejohnson/critics/hoberman.html Лучшие фильмы за год по версии Хобермана]
- [www.nytimes.com/pages/movies/homevideo/ Колонка Хобермана в The New York Times]
Отрывок, характеризующий Хоберман, Джим
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
